Затем был поднят вопрос о состоянии льдов. Думает ли капитан, что мы можем беспрепятственно пройти на запад? Он ответил, что его на пути вперед задержал лед у острова Гершеля, но мы теперь, в такую позднюю пору года едва ли встретим сколько-нибудь значительное препятствие. До острова Гершеля мы во всяком случае дойдем с легкостью. Он был уверен в этом и кроме того сам собирался зимовать у этого острова. Так что может статься, что мы встретимся снова. Сейчас до зимовки он хотел пройти к Земле Бэнкса и посмотреть, нет ли там китов. До сих пор ему не везло, и он ничего не поймал. У него очень сильный мотор, и он вероятно догонит нас на обратном пути к острову Гершеля. Пока же он дал нам всевозможные разъяснения о фарватере, лежащем перед нами. Приятным сообщением было, что вдоль всего берега на запад идет ровное дно, так что мы безопасно можем плыть по лоту. Мы не были избалованы возможностью плыть наверняка, а потому остающаяся часть нашего путешествия представлялась нам чистой прогулкой.
Ветер продолжал держаться, и я подумал, что нам нельзя упускать случая пользоваться им, поэтому после двухчасового пребывания на борту американского судна, мы распрощались с нашим любезный хозяином. При прощании он подарил нам мешок картофеля и мешок луку. Мы уж давно не лакомились такими вещами, поэтому я с благодарностью принял его подарок.
На „Йоа“ нас ждали с великим волнением. К сообщению о войне между двумя союзными странами мы все единогласно решили пока отнестись с большим недоверием. Особенно порадовали всех картофель и лук,— большинство из нас любило эти продукты.
Затем мы спустили флаг, поставили все паруса и отправились в дальнейший путь. Мак Кенна же пошел на восток искать счастья.
На следующий вечер мы прошли залив Франклина, и „Курящиеся скалы“, как они называются в старых отчетах о путешествиях, все еще были в действии и выбрасывали густой дым. К сожалению, вся бухта была забита льдом, так что мы не были в состоянии высадиться на берег и исследовать явление подробнее. У кромки этого льда стоял медведь и наблюдал за нами с видимым интересом. Жажда крови, конечно, сейчас же овладела нашими охотниками, и двое из них взяли ружья и спустили лодку. Когда мишка почуял опасность, он бросился в море и поплыл. Однако, его быстро настигли и застрелили. Это был сравнительно небольшой зверь, но на редкость с красивой шкурой. Великий Немврод получил шкуру, а мясо мы отдали собакам, в виде лакомства. Мясо медведя не дурно; но у нас еще было изобилие оленьего мяса, а в таком случае нам не нужен был медведь. Мы пошли дальше, но вскоре охотники обнаружили еще новую дичь. На льдине лежали два медведя и, казалось, спали, потому что они не подавали никаких признаков жизни. К несомненному разочарованию охотников, я, однако, велел оставить медведей в покое; ветер был хороший, и нам нужно было пользоваться им. Льду было много, но он был еще такой редкий, что мы пробивались через него. Но теперь уже было шесть темных ночных часов, во время которых мы никаким образом при таком состоянии льда не могли продолжать идти вперед. Было тихо, когда мы вечером пришвартовались[74] ко льду. Когда рассвело, лед лежал сплоченной массой до самого мыса Бэтерст, — не было и сажени открытой воды. К северо-западу и дальше от севера к востоку лед был разрежен. Я решил лучше всего подождать и посмотреть, что покажет время. Если северо-западный бриз уляжется в течение дня, то я мог вполне надеяться, что лед снова отойдет от берега и откроет нам дорогу. Этот норд-вест сопровождался также все более густым туманом, и вскоре мы уже ничего не видели перед собой на расстоянии вытянутой руки. Днем ветер действительно улегся. Туман разошелся, и к 5 часам вечера настала великолепнейшая ясная погода. Лед сейчас же пришел в движение, но, к сожалению, не в нашу пользу. Огромная масса льда надвигалась с востока и угрожала совершенно запереть нас. К северу лед все еще оставался разреженным, но и там в скором времени его должен был сжать надвигающийся лед. Чтобы не быть запертым, я решил пройти выше, подняться к северо-западу, по возможности обойти лед этим путем и спуститься к берегу снова дальше на запад. Мы только успели выйти, как две ледяных массы сомкнулись, но стало уже так темно, что мы не могли ничего разглядеть. Нам пришлось остановиться и применить старое средство: лечь в дрейф.