В первой половине октября мы необыкновенно счастливо рыбачили. Регулярно мы ловили от 30 до 40 штук в день. Мы потрошили рыбу сразу же по выемке ее из сетей и развешивали на такелаже, где она моментально замерзала. Вообще такелаж „Йоа“ в это время являл собой любопытное зрелище. У многих торговцев рыбой и дичью потекли бы слюнки при виде всех этих висевших и болтавшихся на снастях великолепных связок куропаток, гусей, уток и рыбы. Мы называли это торговлей „Йенсена на Торвгатен“ (лучший гастрономический магазин в Осло).
Манни стал теперь учеником лейтенанта Хансена и учился писать и определять время по часам. Он усваивал науку не особенно легко. Но довольно быстро научился писать свое имя и говорить который час — во всяком случае, с точностью до пяти минут. Лучше дело шло с игрой в шашки. Тайны этой игры он постиг так хорошо, что его господин и учитель подчас оставался с носом. Во время этих сеансов я обычно сидел в каюте и читал под приятный аккомпанемент заглушенных и глубокомысленных замечаний. Но когда случалось, что выигрывал Манни, то раздавался такой вой, что поблизости от мальчика на долгое время исключалась возможность всякого наслаждения литературой!
Между прочим в это время перед моим отъездом все были сильно заняты писанием писем. Каждому надо было написать кому-нибудь из своих. Наконец, все письма были сложены в латунный футляр, который мы запаяли. В этих местах требуются солидные конверты!
20 октября все мое снаряжение было готово. Сани, сделанные Стеном, сверкали лаком и обшивкой. Новый с иголочки брезент, сшитый женой Стена, содействовал общему впечатлению пышности. На сани было пока погружено всего 100 кило; с острова Гершеля я должен был взять гораздо больше.
Я взял с собой Манни, чтобы он получил первое знакомство с цивилизацией. Да и кроме того он был мне хорошим помощником по этим дорогам.
В 6 часов утра 21 октября мы простились со своими товарищами и двинулись в путь.
Был чудный день. Наст был таким, что лучшего нельзя и желать, так как не наступили еще настоящие морозы. Мы держались берега, который был почти оголен ветром, и ехали очень быстро. Оба мы были одеты в одежды эскимосов-нетчилли, но вскоре нам пришлось сбросить с себя верхнее платье и бежать в одном нижнем.
Добежав рысцой до Ки Пойнта, мы увидели нечто удивительное, показавшееся в глубине бухты, как раз на нашем пути. Больше всего это было похоже на шар, который влачился по льду. Когда оно приблизилось к нам, мы увидели, что это сани с парусом. Парус тащил сани при бывшем тогда свежем бризе так быстро вперед, что собакам оставалось только остерегаться, чтобы их не переехали сани. Они приблизились к нам и пошли тем же курсом, что и мы. Мы пытались идти с ними наравне, но все больше и больше отставали. На санях было четыре эскимоса. Вдруг они остановились, и управляющий санями обратился ко мне с предложением связать наши сани с их санями и впрячь всех собак. Я с радостью принял предложение, и в несколько минут все было устроено. Обе пары саней пошли под парусом чрезвычайно быстро по направлению к острову Гершеля. Любезный начальник эскимосов бежал с другой стороны саней, и мы начали с ним беседовать. Это был необыкновенно обходительный человек. Он совсем хорошо говорил по-английски. Принадлежал он к такому типу людей, которые возбуждают к себе все больше и больше доверия, и напомнил мне лучшего из моих друзей в Огчьокту — Сову. Каковы же были моя радость и удивление, когда Джимми — так его звали. — сообщил мне, что это он должен везти почту с острова Гершеля в форт Юкон. ( О путешествии с почтой будет описано в следующей главе).
На мои вопросы о времени и дороге он отвечал мне совершенно откровенно, что ничего не знает об этом, ибо никогда не ходил этим путем. Белые приказали ему везти почту, и он повинуется! Позднее я узнал, что никто из других эскимосов не осмеливался взяться за перевозку почты. В уплату Джимми был обещан вельбот,[76] что для здешнего эскимоса является верхом желания. Имея китобойный бот, эскимосы считают себя обеспеченными на весь остаток своей жизни!
В 3 часа дня мы были на острове Гершеля.
После моего отъезда все шло тихо и гладко. Лейтенант Хансен вступил в командование вместо меня. Был предпринят целый ряд охотничьих экспедиций, причем охотники никогда не возвращались домой с пустыми руками. Кунак, живший бок-о-бок со Стеном, был послан к дельте реки Мэкензи на охоту за лосем, где их было множество. Он постоянно посылал домой мясо лося, и Стен делился им с нами. Другие эскимосы тоже приносили нам на продажу мясо лося и массу зайцев.
76
Вельбот (от англ. whaleboat — «китовая лодка») — быстроходная, относительно узкая, 4-8-вёсельная шлюпка.