В мае 1902 года „Йоа“ подняла флаг и простилась со своей многолетней стоянкой в Тромсё. В Тронхейме я остановился у механической мастерской Исидора Нильсена, чтобы произвести на борту необходимые железные работы. Бидоны для керосина были сделаны по форме судна. Наш маленький мотор — 13 лошадиных сил с двумя цилиндрами — был соединен передачей со всем на борту корабля, что могло вращаться с его помощью — легко и во всех отношениях удобно. Мотор был нашим любимцем на борту судна. Когда он останавливался, казалось, что мы теряли хорошего товарища. Я с уверенностью могу сказать, что мы в значительной степени обязаны прекрасной маленькой машине своим счастливым плаванием по Северо-Западному проходу.
Весной 1903 года „Йоа“ подошла к пристани Фрамнес в Христиании — принять на борт снаряжение и провиант. Большие однотипные ящики с продовольствием укладывались как кубики в коробку. Все было сделано так хорошо, что на борту маленькой „Йоа“ уместилось продовольствия и снаряжения приблизительно на 5 лет!
При чрезвычайно важной работе по снабжению провиантом неоцененные услуги оказал нам проф. Софус Туруп. Все наши консервы, приготовленные в октябре 1902 года, были им просмотрены и исследованы. Весь наш пеммикан,[2] как для людей, так и для собак, был изготовлен сержантом Педером Ристведтом под наблюдением проф. Турупа. Точно также и рыбная мука.
13 мая 1903 года „Йоа“ была готова к отплытию и все участники собрались. Это были:
1) Премьер-лейтенант Годфред Хансен, родившийся в Копенгагене в 1876 году. Он был помощником начальника экспедиции. Во время своей службы в датском военном флоте он совершил несколько плаваний в Исландию и на Фарерские острова и глубоко интересовался полярным исследованием. Он был навигатором, астрономом, геологом и фотографом.
2) Антон Лунд, первый штурман, родился в Тромсё в 1864 году, много лет плавал шкипером и гарпунщиком в Полярном море.
3) Педер Ристведт, родился в Сансвере в 1873 году, принимал участие в моем пробном плавании на Йоа в 1901 году. Он был нашим метеорологом и первым машинистом.
4) Хельмер Хансен, второй штурман, родился в Вестеролене в 1870 году и много лет плавал в Полярном море.
5) Густав Юль Вик, родился в Хортене в 1878 году. Прошел курс обучения в магнитной обсерватории в Потсдаме и помогал мне при производстве магнитных наблюдений. Он был вторым машинистом.
6) Адольф Хенрик Линдстрем, родился в Хаммерфесте в 1865 году и был коком экспедиции. Он принимал участие во второй экспедиции "Фрама" в качестве кока.
Наши денежные затруднения продолжались. Только в июне все было приведено в порядок, и мы могли перейти на борт своего маленького судна и начать плавание на „Йоа“, чтобы, следуя по стопам своих предшественников, приняться за дело служения человеческому знанию.
В ПОЛЯРНОЕ МОРЕ
ОДНО лишь небо проявило к нам видимое участие при нашем отплытии. И проявило его бурно. В ночь с 16 на 17 июня, когда наш жребий был брошен, шел проливной дождь. Была тихая темная ночь, и только самые близкие люди собрались на пристани проститься с нами.
Несмотря на дождь, темноту и последние слова прощания, наше настроение на борту „Йоа“ было приподнятым и светлым. Последние недели ожидания без особого дела утомили всех нас. Для своих же собственных переживаний я не могу найти подходящего выражения. Утомительная работа последнего времени для приведения всего в порядок, беспокойство о том, что не удастся двинуться с места, и отчаянные усилия раздобыть недостающие гроши — все это подействовало на меня сильно и отозвалось на душевном и телесном состоянии.
Но вот все позади, и никто не в силах описать того огромного облегчения, которое мы испытали, когда судно начало скользить по воде!
Кроме нас, семерых участников, с нами были трое моих братьев, пожелавших проводить нас по Христиания-фьорду. Тихо и спокойно было на борту: вся навигационная работа лежала пока на буксире, который шел впереди. Вахта была поручена рулевому, — а также нашим шести собакам! Собаки раньше служили второй экспедиции "Фрама", которая и привезла их домой. Бедные животные! Лучше было бы оставить их среди льда и снега, чем тащить сюда, где они жестоко страдали, особенно этой необычайно теплой весной. Сейчас они с жалким видом стояли привязанные у поручней под дождем — хуже этого не может быть ничего для полярной собаки. Они уже перенесли морской переход под дождем и слякотью, чтобы прибыть сюда, и теперь снова должны были страдать на обратном пути. Но по крайней мере теперь несчастные возвращались к себе на родину.