Палатки были сшиты по образцу эскимосских палаток и были совершенно замечательны. Нам ничего не нужно было исправлять в них. Их мог ставить один человек даже при самом сильном ветре, и раз как следует поставленные, они никогда не сносились ветром. Они не раз выдерживали пробу. Одно улучшение в них мы все-таки сделали — оно касалось двери. Дверь всегда была слабым местом палатки, а особенно во льдах и при морозах. Чаще всего затворы состоят из множества крючков и шнуровок, так что, войдя в палатку, приходится бесконечно возиться, запирая за собою дверь. Я не видел ни одной двери, которая абсолютно защищала бы от снежной метели — до изобретения нашей собственной конструкции! Так как у двух участников экспедиции одновременно явилась одна и та же идея, то я не буду называть имен изобретателей. Изобретение это настолько просто, что мы не раз смеялись по этому поводу. Но ведь гениальное и есть чаще всего самое простое! Мы нашили обыкновенный мешок на дверное отверстие, так что он облегал его, затем прорезали дыру в дне мешка и через эту дыру входили в палатку и выходили из нее, завязывая потом за собой мешок веревкой. Лучшей двери для палатки не найти! Легко открывается и закрывается и прилегает абсолютно плотно. Многолетняя проблема была решена при помощи... мешка!
Однако, после пробы мы нашли, что в палатках слишком холодно при температурах ниже -30° С, и поэтому решили строить снежные хижины, в которых, как мы знали от эскимосов, было значительно теплее. Конечно, постройка хижины отнимает больше времени, чем разбивка палатки, но я нахожу, что возможность провести хорошую и приятную ночь после дневной работы чрезвычайно важна, и поэтому охотно жертвую часом времени на постройку снежного убежища. После дурно проведенной ночи становишься неработоспособным на следующий день.
Итак, мы принялись учиться постройке снежных хижин. Снега у нас было довольно, времени тоже, а в лице Тераиу мы имели превосходного учителя. Вначале мы предоставили всю работу старику, а сами только изучали его приемы. Вскоре мы увидели, что важнейшим условием было найти подходящий снег. Но для этого нужен большой опыт, пожалуй даже, прирожденное свойство. Эскимосы употребляют очень простое орудие, так называемый "хервонд", палку из оленьего рога около метра длины, толщиной в хорошую трость. На одном конце у нее в виде ручки оленья кость, на другом скоба из кости мускусного быка. Эскимосы обладают просто каким-то инстинктом в смысле нахождения такого места, где может быть хороший снег. Если при них нет хервонда, они пускают в ход нож с длинным лезвием, который всегда носят на ремне в ножнах на спине, отправляясь в путешествие. Мы не обладали в совершенстве искусством находить снег, но все-таки достигли того, что могли кое-как справляться с задачей.
Вооружившись страшенными ножами, мы четверо, лейтенант, Ристведт, Хансен и я, встречались каждое утро после завтрака у хижины Тераиу и будили старика. Если мы приходили рано, часов в 8, то вся семья обычно лежала еще в постелях. Тераиу быстро вставал и поспешно влезал в одежды — эскимосские одежды просторны, поместительны и легко снимаются и надеваются. Больше всего времени у него уходило на обувание. Эскимосы берегут свои ноги, не только из страха их отморозить, но также боясь их поранить, что легко возможно при постоянном пребывании эскимосов в течение всего дня на льду и снеге, твердом как камень. Эскимос не довольствуется меньше чем пятью обувками на ногах. Когда, наконец, Тераиу облачался в верхний анорак,[38] — для таких коротких путешествий он не надевал внутреннего анорака, — мы двигались в путь. У каждого был свой день. Однако, из всех нас Хансен был самый талантливый в науке постройки хижин. Его хижины всегда бывали настоящим произведением искусства. Во многих небольших долинках, спускавшихся к морю, мы скоро находили место для постройки и хороший и обильный снег. Обыкновенно на постройку хижины, достаточно поместительной для четверых, у нас уходило полтора часа. Закончив работу, мы все забирались внутрь хижины, чтобы определить ее достоинство. Тераиу каждый раз приходил в одинаковый восторг.
- Мамакпо, мамакпо! — восклицал он. Это значило: замечательно! Но настоящей причиной его радости бывало вознаграждение, ожидавшее его. Он ничего не делал бесплатно. Плата, правда, не была чрезмерной, кусок дерева или железа или чего-нибудь в этом роде. Он в это время собирал материал для саней. Его требования были невелики — метровой доской он вполне удовлетворялся. Ведь семья его и снаряжение невелики, а потому и сани не должны быть большими, думал Тераиу с философией, достойной подражания.