Теперь все шло своим чередом, и дело спорилось. Сутки были разделены на 4 шестичасовые вахты. Три человека в каждой вахте. Обязанности были также распределены между всеми нами. Когда работал мотор, машинисты большую часть времени были у машины. Однако, они всегда были готовы прийти нам, палубным матросам, на помощь в необходимый момент. Старой вражды между палубными матросами и машинистами не существовало на борту „Йоа“. Мы все работали для одной общей цели и охотно и радостно принимали во всем участие. Таким образом обычно на палубе оставалось два человека, и мы отстаивали поровну вахту на руле.
В конце июля собаки начали болеть. По-видимому, прежде всего болезнь отражалась на их разуме. Они вяло бродили. Ничего не видели и не слышали. Ели мало или совсем не притрагивались к пище. Это продолжалось два дня, а затем задняя часть туловища поражалась параличом, так что собаки могли с трудом передвигаться. Наконец наступал приступ судорог, и нам приходилось выстрелом кончать с собакой. Так потеряли мы двух прекрасных животных — Кари и Иосифа — к великому удовольствию Силлы, единственной оставшейся теперь самки.
Наше плавание все время протекало по возможности по дуге большого круга. Погода благоприятствовала, и нельзя было жаловаться на скорость хода. 5 июля подул довольно свежий ветер с юго-востока. Мы поставили топсель[4] и резали воду со скоростью 10 миль. Гротагик[5] был правильно поставлен и наложен стопор. Моросило, когда вечером я пошел спать. В час ночи ветер перешел на восток, и в результате грот перекинуло на другой галс. Гика-стопор лопнул, и гик с большой силой отлетел в сторону. Это могло иметь для нас серьезные последствия; но не было бы счастья, да несчастье помогло: одновременно со стопором сломался также и кофель-нагель,[6] к которому был прикреплен гафель фал,[7] вследствие чего гафель[8] освободился и смягчил удар, иначе все это могло бы стоить нам гика. Это был сравнительно дешевый урок. Мы стали осмотрительнее ночью.
Наши четыре оставшиеся собаки начали определенно тосковать. В начале они наблюдали за ветром и погодой и тем коротали свое время; но метеорологические наблюдения перестали их развлекать, и их мысли обратились к новому полю деятельности. Леность — мать всех пороков, это относится как к людям, так и к животным. Лурвен и Бисмарк, раньше преданные и совершенно покорные Уле, начали протестовать и выступать против начальника. Виноват во всем был Лурвен — он был дурным от рождения — это он подстрекал Бисмарка! Тот был большой великолепной собакой, лет двух от роду, с превосходной хваткой — я такой и не видывал. Зубы Улы пострадали от старости и немного сточились. Однако, он пользовался уважением, как старый вожак, и другие собаки должны были дважды подумать, прежде чем напасть на него. Лурвен прекрасно играл свою роль. Сразу с места он бросался к Уле. Бисмарк, видя, что дело идет о генеральном сражении, моментально присоединялся к товарищу, чтобы помочь ему. Подбежав к Уле вплотную, Лурвен сразу останавливался, вследствие чего Бисмарк, неподготовленный к такой хитрости, попадал прямо в пасть врага. Обычно дело кончалось тем, что ему здорово влетало от более опытного Улы. Лурвен был самой зловредной собакой из всех, каких мне только приходилось встречать. Я как сейчас вижу его перед собой; голова на бок, маленькие прищуренные глазки, хвост в сторону — бежит по палубе, придумывая новые фокусы. Он часто бывал бит за свои скверные проделки и поэтому откладывал свои операции на такое время, когда за ним меньше наблюдали. Если мы, например, бывали заняты парусами, то могли с уверенностью ожидать баталии. Ночью в темноте и безмолвии, когда ему удавалось стравить обеих собак, он часто пользовался случаем и бросался Уле на спину, и тогда старику приходилось плохо. Бедный Ула часто бывал бит во время этих ночных сражений. Силла в таких случаях прыгала вокруг сражающихся и одна поднимала такой лай, что совершенно заглушала их обоих. Время от времени цапала их за ноги.
Дождь шел постоянно и равномерно, и мы собирали воду во всякую посуду, чтобы иметь запас для мытья и для собак. Обычно же мы мылись соленой водой и поэтому особенно не обращали внимания на абсолютную белизну.
Мы зорко следили за появлением льда и 9 июля, увидев две узких полоски, колыхавшихся в море, поняли, что скоро должны будем ожидать главных масс льда. И точно. Вскоре перед нами появилось много плотного сплошного льда. С ним пришел и верный спутник льдов — туман, составлявший нам компанию во время большей части нашего плавания в арктических водах.
5
Грот — главный косой или прямой парус на грот-мачте парусного судна. Гик - это устройство, служащие для растягивания нижней части косых парусов на яхте.
6
Деревянный или металлический стержень с рукоятью для крепления и укладки на него снастей.
8
Деревянный брус, расположенный под углом к мачте в ее верхней части, служит для растягивания по нему верхней кромки косых четырёхугольных парусов.