Мальчик был просто чудовищем! Десятилетний болван то прикладывался к материнской груди, чтобы хлебнуть молочка, то выхватывал трубку у отца изо рта и затягивался табачком после выпивки.
На следующий день после этого большого события захворал Линдстрем. У него было какое-то желудочное заболевание, которым он страдал и в прошлом году, но не так сильно. Я врачевал его при помощи горячих тарелок и опиума, и это, по-видимому, прекрасно помогло. На это время нам пришлось завести себе другого повара, и Ристведт с Хансеном менялись на этой работе. Эти господа поразили нас, обнаружив такое кулинарное искусство, которое ничуть не уступало искусству Линдстрема, а во многих отношениях возможно даже... но нет, Линдстрем может обидеться, если эти строки попадут ему на глаза, и я лучше уж перейду к другой теме.
В один из этих дней явились Умиктуаллу и Талурнакто с санями, нагруженными оленьими окороками и рыбой. При любезной помощи эскимосов у нас образовался теперь на зиму полный запас провианта.
Все спешно занялись писанием писем. Почта должна была уйти через несколько дней, и каждому нужно было к этому времени закончить письма. Атангала был постоянным гостем на „Йоа“ и отлично пользовался своим положением. Собаки же его, наоборот, были в жалком виде. Они походили на тощих волков, рыскали кругом и искали повсюду добычи. Мне было жаль животных, но что мы могли поделать: у нас самих не было достаточно пищи для своих собак, а не только для чужих. Почти весь свой собачий пеммикан мы выбросили за борт, а того, что оставался в нескольких ящиках, не ели и наши собственные собаки. Мы угостили им бедных почтовых собак, но они от этого стали еще более жалкими, пеммикан подействовал на них, как сильнейшее слабительное. 28 ноября почтовые сани были готовы, и, несмотря на сильный ветер и поземку,[53] почтари отправились в дорогу в 11 часов утра. Для верности я послал с ним Талурнакто, я ведь не знал Атангалу, который, судя по тому, что мне было известно, мог оказаться величайшим в мире мошенником. Чрезвычайно комично было смотреть на Талурнакто, надувшегося от гордости, что ему поручено важное и серьезное дело. Письма, адресованные на судно у мыса Фуллертон, он вез в сумке на ремне через плечо. Я заметил, что Атангала лукаво улыбался, но причину этого понял только позднее. Итак они двинулись в путь по направлению к мысу Фрамнес и исчезли из глаз среди метели.
Важным условием для того, чтобы экспедиция в полярных льдах проходила благополучно и все участники ее работали дружно и в беде и в удаче, является постоянная полная нагрузка работой каждого участника. Начальник обязан следить за выполнением этого условия, что за долгий период времени бывает иногда очень трудно делать. Однако, праздность действует чрезвычайно деморализующе. Только из-за одного этого не следует брать с собой много народу; несколько человек всегда можно занять работой, но обеспечить постоянную работу большому количеству людей совершенно невозможно. Для меня эта важная обязанность не была тяжела, так как мои товарищи сами всегда шли мне навстречу. Если я ничего не мог придумать, они всегда предлагали что-нибудь сами. Лунд слыл у нас великим изобретателем во всех областях. Стоило мне подать ему какую-нибудь мысль, как она сейчас же осуществлялась. Только когда дело шло о кузнечной работе, ему приходилось иной раз обращаться за помощью к кузнецу Ристведту. Но если кузнец Ристведт и архитектор Лунд выступали совместно — для них не было ничего невозможного! Мы привезли с собой из Годхавна огнеупорный кирпич, которым намеревались обложить керосиновые печи, чтобы они дольше сохраняли жар. Я уже давно думал, как бы нам лучше использовать эти кирпичи, и обратился с этим вопросом к Лунду. Мы обсудили проблему и остановились на том, что лучше построить новую печь, чем облицовывать старую. Лунд принял на себя проектирование и выполнение постройки. В тот самый день, когда ушла наша почта, он показал мне уже законченную работу. Лунд взял один из наших больших жестяных ящиков, выложил его кирпичом и на одном конце устроил дверцу. Предполагалось через дверцу вставлять внутрь один из наших примусов, дававших сильный жар, и таким образом обогревать печку. Кирпич будет тогда сохранять жар еще долгое время после того, как примус будет уже потушен. Идея была великолепна, и мы с лейтенантом радовались, что этот аппарат будет стоять у нас в каюте. Мы следили за установкой его с величайшим интересом. Когда печь была поставлена на место, примус был зажжен и вставлен в нее.
53
Поземка — слабая низовая метель, когда снег переносится ветром по поверхности почвы или снежного покрова без снегопада.