Затем эскимосы громко заявляют о том, что у них в животе нет больше места ни для лососины, ни для воды, и обед на этом заканчивается. Наступает время для отдыха. Налунгия готовит постели и застилает лежанку на ночь прекрасными, мягкими шкурами. Атиклеура плотно закрывает вход снежной глыбой. Затем Атиклеура сначала забирается под большое семейное одеяло и уже под одеялом снимает с себя одежду. В полную противоположность гренландским эскимосам здешние эскимосы — как мужчины, так и женщины — раздеваются в присутствии посторонних до-гола только в самых крайних случаях. Гостю отводится место на краю лежанки; маленький Анни и Эррера уже давно улеглись спать, и место у самого очага занимает Налунгия. Она тушит свет и раздевается в темноте. Эскимосы спят совершенно голыми под большим мехом. И скоро по всей хижине раздается их громкий храп.
А за стенами хижины картина ночи резко отличается от той, которую мы изображали летом. Исчезли все палатки, и в мягком лунном свете низкие купола снежных хижин почти сливаются с местностью. Человек посторонний, проезжая мимо, пожалуй и не догадался бы, что здесь спит целый мир, да еще вдобавок мир довольных и счастливых людей — быть может гораздо более счастливых под своими низкими снежными крышами, чем многие богатые и могущественные люди, живущие в высоких башнях, увенчанных шпилями! В этом мире ледяных пустынь нет места злобе, клевете, интригам и зависти; тишина ночи не нарушается, и над жилищами людей в чистом воздухе светит луна.
На следующий день приходится еще кое-что доделывать в хижине: при вчерашней спешке невозможно было установить все как следует: надо теперь еще кое-что исправить и прибрать. Первая мысль Налунгии — об окне в хижине. Конечно, в снежной хижине и без окна достаточно светло, чтобы работать днем, но с окном будет еще лучше и удобнее, а кроме того, можно будет наблюдать из хижины за погодой и ветром. Атиклеура, очень отзывчивый к желаниям жены, идет на лед, вырубает подходящий продолговатый пласт льда для окна и вставляет его над входной дверью, — получается прекрасное окно!
Время идет, и весьма многозначительное светило — луна — скоро будет стоять в том положении на небе, когда женщины могут рискнуть начать шить. Это очень горячая пора. Нужно приготовлять шкуры, кроить их и шить. Страшно интересно смотреть, как кроит эскимосская женщина. У нее нет мела рисовать выкройку — но зато есть крепкие зубы. Шкура складывается по той форме, которую она должна будет принять, затем зубами делается разметка и при помощи „оло“ выкраивается одежда. Многие эскимоски даже не делают зубами меток, а просто-напросто сразу же раскраивают шкуру, полагаясь на свой наметавшийся за долгие годы глаз. Когда эскимоски шьют для своей семьи или для самих себя, то шов у них образцовый, стежки ровные и маленькие, но "на заказ" для каблуна они шьют так, что шов непозволительно гадок, стежки длинные и грубые и их не хватает и на день. Поэтому если нам требовалась пригодная для ношения одежда, то мы должны были покупать ее прямо у эскимосов с тела.
Целое искусство сшить меховую одежду так, чтобы она была удобна, не только в смысле ее покроя, но и еще более в отношении качества швов. Эскимосы сшивают мех край к краю и этим избегают толстых швов, образующихся при накладывании одной штуки меха на другой. На „Йоа“ у нас были меховые одежды, сшитые в Норвегии и в Сибири, но мы в один день ссадили бы себе всю кожу, если бы надевали эту одежду прямо на голое тело; настолько швы были толсты и грубы. С другой стороны, в эскимосской одежде, сшитой волосом наружу, а швами внутрь к телу, я часто ходил летом, когда бывало тепло, и швы ничуть не беспокоили меня.
В конце октября появляются первые эскимосы в заново сшитых одеждах. Франты Ахива и Ойара с женами всегда впереди всех. Новая с иголочки эскимосская одежда действительно очень красива. На верхнюю часть туловища надевается два анорака, один волосом внутрь, другой наружу. — Фасон удивительно похож на наши фраки, — я не знаю, кто с кого взял моду! Фалды[61] анорака у эскимосов-нетчилли не очень длинны, они доходят немного ниже колен, у некоторых других племен они спускаются до самых пят. Верхний анорак обычно расшивается красивейшим узором и делается из немного более толстого меха, чем внутренний. Оба мешковато висят на теле, так что воздух свободно циркулирует. Штанов тоже две пары, одна волосом внутрь, другая наружу. На верхней паре тоже часто делается небольшая вышивка, тогда как на нижней, конечно, нет подобного украшения. Штаны затягиваются в талии, но у колен висят свободно; как и анораки, так и штаны часто отделываются бахромой.