12 июня утром мы увидели белого медведя, преследовали его на лодке и, накинув ему петлю на шею, думали, что можем его поймать; однако, подплыв к нему, заметили в нем такую силу, что не рискнули напасть на него. Тогда мы вернулись на корабль, чтобы напасть на него в большем количестве и с оружием. Затем мы опять преследовали его с ружьями, римскими секирами, называемыми в общежитии алебардами, и с обыкновенными топорами; на помощь нам подошли со своей лодкой люди Яна Корнелиссона.
Итак, надлежаще снабженные и людьми и оружием, мы на двух весельных лодках подошли к медведю, но бились с ним почти в течение четырех склянок,[205] так как едва задевали его нашим оружием. Наконец мы нанесли ему большим топором такую сильную рану в спину, что топор остался в ней. Тем не менее медведь выплыл с топором. Неустанно преследуя его, мы, наконец, топором разбили ему голову, после чего он подох. Затем мм втащили тушу на корабль Яна Корнелиссона и сняли с нее шкуру, которая была длиной в 12 футов. Мы попробовали также его мясо, но оно было вредно для нас.[206] Этот остров мы назвали Медвежьим островом.[207]
13 июня мы покинули остров и пошли на север, несколько отклоняясь на восток; дул попутный ветер с W и SW, так что, когда солнце было на севере, мы отошли от острова предположительно на 16 миль в направлении на север.
14 июня, около того времени, когда солнце находилось на севере, был брошен лог на глубину 113 саженей, но он не достал дна. Дальше мы шли на N и NtO до 15-го, пока солнце не оказалось на юго-востоке, при моросящем тумане. К вечеру, когда немного разъяснило, мы увидели, что в море плывет что-то большое; вначале мы сочли это за корабль, но, подойдя ближе, заметили, что это мертвый кит, который страшно вонял; на нем сидело много чаек. Мы сделали за это время еще двадцать миль.
16 июня, подвигаясь таким образом на NtO, при туманной погоде, мы заслышали лед раньше, чем его увидели. Когда же погода прояснилась, мы его заметили и свернули от льда, успев сделать предположительно тридцать миль.
17 и 18 июня мы опять видели огромное количество льда и шли вдоль края его до тех пор, пока не достигли выступа, которого не могли обогнуть, так как дул противный нам юго-восточный ветер, a ледяной выступ находился прямо к югу от нас. Некоторое время мы лавировали, стремясь его обогнуть, но наши усилия были тщетны.
19 июня мы снова заметили землю. Тогда, измерив высоту солнца над горизонтом, мы определили ее в 56°45',[208] а склонение было равно 23°20'; прибавляя его к найденной высоте солнца, получаем высоту полюса в 80°11'.[209]
Эта земля[210] была очень обширна; мы плыли вдоль нее на запад до 79 1/2°, где нашли удобную стоянку для кораблей; однако подойти ближе к земле было невозможно, так как северовосточный ветер дул прямо от земли, залив же, вытянутый с севера ни юг, выходил в море.[211]
21 июня мы стали на якорь[212] перед землей; затем мы вместе с людьми Яна Корнелиссона отправились к западному берегу земли за балластом. Когда мы с балластом возвращались к кораблям, то опять увидели белого медведя, подплывавшего к нашему кораблю. Оставив работу, мы сели в шлюпку, равно как и люди Яна Корнелиссона, и, разогнав шлюпку на веслах, стали преследовать медведя. Отрезав ему путь, мы гнали его от земли. Когда он поплыл в направлении к открытому морю, мы продолжали преследовать его, а так как наша шлюпка подвигалась очень медленно, то мы для большего удобства спустили также лодку.[213] Медведь уплыл в море почти на милю; тем не менее мы с большей частью моряков и тремя лодками преследовали его и приложили много труда, рубя и колотя его, так что в значительной части поломали себе орудие. Раз он успел вонзить когти в нашу лодку, так что остались даже следы; это было в носовой части, а если бы ему удалось положить лапу на борт лодки, то зверь наверное опрокинул бы ее, до такой степени крепки у него когти. После того как мы долго томили его между тремя лодками, мы наконец одолели его и закололи. Притащив его на корабль, мы сняли с него шкуру, которая имела в длину 13 футов.
207
Это название сохранилось за островом до настоящего времени. Оно было перенято то также русскими поморами, которые в встарину называли этот остров "Медведь".
209
В голландском оригинале, а также в английском издании, приводится высота солнца 33°37', откуда при склонении 23°26' получается широта места 79°49'. В голландском издании вследствие ошибки в вычислениях приводится однако широта 80°11'. В латинском издании вычисления сделаны правильно, однако они исходят из высоты солнца 33°15', а не 33°37', как в голландском издании. Причину этого расхождения установить нельзя, а потому нельзя и решить, какой результат правильнее — 80°11' N или 79°49' N. На карте, приложенной к английскому изданию 1853 г., путь голландских кораблей показан к востоку от Шпицбергена и далее через весь пролив Хинлопен с SO на NW. Предположение, что голландские суда прошли на север у восточных берегов Шпицбергена, кажется нам совершенно невероятным в силу ряда причин. Во-первых, в столь раннее время года (13—19 июня) восточные берега Шпицбергена блокируются тяжелыми льдами, через которые голландские суда несомненно не могли бы пробраться. Во-вторых, в середине июня еще ни одному судну не удалось пройти через пролив Хинлопен, и нет никаких оснований предполагать, что это удалось голландцам. В третьих, Де-Фер нигде не упоминает о прохождении через пролив Хинлопен. В четвертых, голландцы на пути от Медвежьего острова к 80°11' N (или 79°49' N) держали курс на N или NtO; принимая во внимание магнитное склонение в ту эпоху, следует, что от Медвежьего острова суда голландцев шли на N с некоторым отклонением к W, а никак не на NO, как показано на упомянутой карте в английском издании. На переходе от Медвежьего острова к Шпицбергену голландские суда могли быть снесены на запад также течением.
211
Определить, в каком именно заливе побывали голландцы, чрезвычайно затруднительно. Описание этого залива по Де-Феру, а также даваемая им географическая широта (79°42' N, см. ниже) скорее всего подходит к Liefde-Bay, на северном берегу главного острова Шпицбергена.