Точно так же Хорошая Девочка совершенно не способна держать себя игриво и с полной отдачей, когда приходит время перейти в состояние доминирования. Несмотря на то что она знает и умеет больше всех остальных собравшихся в комнате, ей не хочется «тянуть одеяло на себя». Она давно научилась сдерживать эту часть себя, прятать свой естественный авторитет, и напрасно: он позволил бы другим расслабиться.
Наступает момент, когда Хорошей Девочке надо о чем-то попросить, и она по умолчанию выбирает самый опасный тип поведения: с помощью языка тела и слов пытается убедить другого: «Я ничуть не лучше тебя». Она извиняется, разговаривает уклончиво, принижает себя (иногда даже физически, так что начинает горбиться и прятаться, или смягчает свои слова умоляющим прикосновением руки).
Если ей нужно сделать кому-то замечание, она скрывает раздражение за ложной улыбкой: «То, что ты сделал, очевидно замечательно, но я тут подумала, может, в следующий раз попробуем по-другому?» Но в этот момент животное ее тела говорит неправду, а тело ее собеседника считывает это.
Если два участника дискуссии умело используют «я-фразы», то это может стать отличным способом выразить несогласие: «Я полагаю, что X…» – «Но я считаю, что Y…» и так далее. Однако Хорошая Девочка боится перейти в доминирующее состояние внимания, поэтому часто использует подчиняющийся язык, чтобы устроить засаду: «Я чувствую, что тебе плевать на меня», «Ненавижу жить в этом городе», «Было бы неплохо, если бы ты смог отвести своего ребенка в школу хоть раз в жизни».
Обычно такое поведение называют пассивной агрессией, хотя мне ужасно не нравится этот термин. Я предпочитаю определять это состояние как «плохой саб», отчетливо демонстрирующий, как направление внимания человека противоречит его намерению.
Давайте проведем эксперимент: возьмем одну из приведенных выше реплик («было бы неплохо, если бы ты смог хоть раз в жизни отвести своего ребенка в школу») и включим субтитры. Почему эти слова кажутся просьбой, но при этом звучат как нападение? Думаю, вы понимаете: дело в подтексте. «Ты никудышный отец и муж. Каждый раз, отвозя ребенка в школу, я сержусь на тебя. Даже если на этот раз ты сделаешь все правильно, ты все равно останешься в моих глазах никчемным эгоистом. Будь ты лучшим мужчиной, мне не пришлось бы обо всем этом говорить».
И как ему полагается отвечать? Представьте, что сами услышали такую просьбу. Что бы вы почувствовали? Внимание так называемого саба не на себе – оно направлено наружу, на нападение. Женщина может приукрасить просьбу извинениями и комплиментами, и разными другими сладкими словами, но тело собеседника распознает правду: это атака.
Представьте, насколько больше выиграют обе стороны, если женщина в этом сценарии попросит, искренне интересуясь ответом: «Мог бы ты возить ребенка в школу по понедельникам и средам?» (доминирующая просьба) или: «Для меня бы многое значило, если бы я не возила ребенка в школу каждый день. Можем это обсудить?» (подчиненная). Даже очень доминирующая просьба «Начиная со следующей недели ты будешь возить ребенка в школу. Знаешь, что для этого нужно?» быстрее достигнет результата, если будет высказана четко, с вниманием, направленным наружу.
Я употребляю термины «саб» или «доминант», просто чтобы описать людей, использующих слова и язык тела в манере, противоречащей направлению их внимания. И я говорю «плохой» не потому, что эти люди ведут себя аморально (честно говоря, мне плевать, если это даже и так), а потому, что они менее эффективны в достижении поставленных целей.
Злость – это эмоция, движущаяся наружу. Если она попадает в ловушку Компрессии, то есть когда вся ярость и внимание направлены вонутрь, другой человек чувствует себя так, будто стоит рядом со смертником. Вы не выдаете четких инструкций о том, как исправить ситуацию. Вместо этого вы грозитесь взорваться.
Если вы говорите, как подчиненный, но ваш взгляд и интонации свидетельствуют о готовности убивать, другому человеку в ответ остается только спасаться бегством.
Попав в ловушку Компрессии, зажатые между «Властной» и «Зависимой», мы уже не можем задать простой вопрос вроде: «То есть вы говорите, что уволите меня, если я не пересплю с вами?» Вместо того чтобы попросить о помощи, мы фыркаем и хлопаем дверью. Плачем, злимся и кричим, потому что никто не прислушивается к нашим просьбам, даже повторенным десять раз. Просим официанта принести нам чашку кофе так, словно он должен пожертвовать нам почку, а не просто выполнить свою работу. И нам легче пройти до алтаря не с тем парнем, чем объявить во всеуслышание, что он – Мистер Не Тот.