Берега
Геннадий Русаков
Стихи разных лет
Русаков Геннадий Александрович родился в 1938 году, воспитывался в Суворовском училище, учился в Литературном институте им. А. М. Горького. Работал переводчиком-синхронистом в Секретариате ООН в Нью-Йорке и Женеве. Автор семи книг стихотворений. Лауреат нескольких литературных премий, в том числе Национальной премии «Поэт» (2014). Живет в Москве и Нью-Йорке.
«Опять горячий дождь насквозь пронизан светом…»
Опять горячий дождь насквозь пронизан светоми всё качается, всё брызжется и льёт,такой дурашливый, таким горячим летоми так бессовестно меня не узнаёт!А я тут с Моцартом, а я тут ртом закрытымиграю музыку, как будто я кларнет.Мне всё так нравится, и скачет град по плитам,а мне до прочего уже и дела нет.Вот я из палочек, из косточек вишнёвыхна тропке выложу летящую стрелу.Она взлетит, а я пойду в ботинках новыхразыскивать её по волглому селу.Там дышат червяки на грядках полной грудью –и это правильно: ну, как тут не дышать?Я их возьму к себе в друзья по малолюдью,сложу их в баночку, не буду им мешать.
«В межтамбурном проходе…»
В межтамбурном проходезаиндевел металл.Вагон на стрелках водит.И градусник устал.Но грузны расстоянья.Но бешены мосты.И птица без названьякричит из темноты.А там одно и то же:снега, снега, снега.И холодом по коже.И больно ночь долга.Кто там в полях кочуетза белой пеленой?Моя страна ночует,как жолудь ледяной.И две огромных тенипо насыпи бегут,как-будто в этой темикого-то берегут.
«Не нужно принимать себя всерьёз…»
Не нужно принимать себя всерьёз.Мы тут, ей-богу, очень ненадолго:придуманный Создателем курьёз,живущий из осознанного долга.Дерзай. Дерзи, как водится,Творцу. Хами ему, поскольку благодарен.Начало – приближение к концу.Я тоже этим временем ударен:жду от него внезапного письма,где строчки легче женского касанья –небесный шёлк, творенья бахрома.У времени своё правописанье…Эх, жизнь-удача, туз из рукава!Кому ещё такое выпадает?…И рано повзрослевшая травапод тяжестью июня проседает.
Снимок
Молодой, умеренно-красивый,тихий бабник, сумрачный пижон…Но с какой невероятной силойснова лезет время на рожон!Я стою, со мною всё понятно:весь я тут, меня нигде не ждут.Но вот эти солнечные пятна,Герцен, Первомай, Литинститут!Жора Елин сделал этот снимокили, может, кто-то до него:из числа ушедших невидимок,из друзей, не рвавшихся в родство.Из невест, не выбившихся в жёны…Я стою и в оптику смотрю –молодой и странно напряжённый:будто вижу, а не говорю.Боже мой, как страстно это время,век двадцатый, бьющийся во мне!Это солнце, греющее темя.Этот я, с собой наедине…
«Ничего мне, граждане, не надо…»
Ничего мне, граждане, не надо,ничего я больше не хочу:ни ночного сада-вертограда,ни столетья, что не по плечу.Всё отдал, как бабка завещала,пережил не веривших в меня.Больно жизнь мне многое прощала,у себя за пазухой храня…Вот он я, уже давно на свете.Жёлтый день цыплячится в окне.Ничего не надо, птицы-дети,ничего уже не надо мне.Ах, качаться в пенсионной зыбке,гречку есть, подсчитывать нули…И держаться намертво за штрипкирезко накренившейся земли.
«Да, жизнь как жизнь: круженье пустяков…»
Поговорим о странностях любви.
Да, жизнь как жизнь: круженье пустяков,пруды, киоски, крик товарняков.От полустанка – запахи мазута.Найти наощупь строчку или слог,с губы отклеить герпес-узелок…Простудно нынче, и душа разута.
Поговорим о странностях любви…О том, что сколько, в общем, ни живи,а не добрать до вечности полгода.Что март паскуден, а страна долга.Что пахнут прелью мокрые стога.И, что ни день, меняется погода.
А снег лежит поверх промёрзлых шпал –ничком, как он лежал, когда упал,присыпан сверху паровозной гарью.Да, мир хорош, но только со спины.Содрать бы с этих лириков штаны…И самому себе заехать в харю.
Так тонко в доме скрипочка поёт!Наверно, это Моцарт…Во даёт!А я жую и сглатываю слёзы.Играй, пили, фигляр, вещун, скрипач!И сам, смычком дотягиваясь, плачьнад непотребством подмосковной прозы.