В последний понедельник мая, уже в конце смены, в цех деревообработки пришёл Михель.
– Привет, – сказал он.
– Привет, – растерянно ответил Магнус. Он понял, что очень соскучился по дворнику.
– Как дела?
– Да вот… работаю. Герр Штайнер вроде доволен.
– Знаю. Я вот что… Элинор сказала, что тебе двадцать пять талеров на билет не хватает.
– Да ничего. Год терпел – и ещё год потерплю.
– Не надо терпеть. Вот.
С этими словами Михель достал из кармана тяжёлый на вид кожаный мешочек, затянутый шнурком.
– Тут тридцать талеров серебром. На всякий случай. Чтобы точно хватило.
– Михель… Нет, я не могу. Это большие деньги!
– Потом отдашь. Ты же не улетишь потом на этом пузыре?
– Нет, конечно. Ты что, в долг мне даёшь?
– Да. В долг.
Магнус бросил швабру и обнял Михеля за пояс. Выше бы он всё равно не дотянулся.
– Ты мой лучший друг за всю жизнь, – сказал он дворнику.
– Ладно тебе. Ну, отпусти. У меня работа.
Магнус разжал объятия. Михель, пряча лицо, пошёл на выход, и уже у дверей сказал:
– Ты хотя бы покажи, как они выглядят, эти билеты. А то уедешь…
– Обязательно покажу!
Не помня себя от счастья, Магнус закончил работу, переоделся, и отправился на трамвайную остановку. По пути ему откозырял сержант Дерек Лемке. Издалека затрезвонила вагоновожатая Брунгильда. И какие-то парни и девушки – наверное, знакомые Элинор – радостно что-то прокричали Магнусу издалека. Будто все знали, что скоро он станет самым знаменитым мальчиком Фрюлингштадта.
Во время ужина Магнус рассказал маме и Элинор о разговоре с дворником и показал кошель. Что тут началось! Мама с Элинор скакали по кухне друг за другом и размахивали полотенцами. Они хохотали, как маленькие девочки. Они щекотали Магнуса. Они начали спорить, кто будет его сопровождать до универсама. И договорились, что поедут все. Заснул Магнус абсолютно счастливым человеком.
Как пролетели вторник, среда и половина четверга, Магнус даже и не помнил толком. Обычно пролетели: за учёбой, домашними делами и работой. Просто если бы его попросили рассказать, что за эти дни произошло, он бы сразу и не ответил, потому что мыслями был уже не в универсаме даже, а в гондоле «Цеппелин-смарта». Он был абсолютно уверен, что если у него всё получилось с билетом, то и с аэростатом абсолютно точно получится.
Вечером четверга он возвращался сильно уставшим – в учебном ткацком корпусе было ужасно жарко и пыльно, и пока он там закончил, с него семь потов сошло. Поэтому он не сразу понял, войдя домой, что никого нет.
Магнус не испугался. Такое уже случалось. Это значило, что часть ткачей и ткачих вновь не вышла на работу, и мастер уговорил фрау Беккер и фройляйн Беккер отработать лишнюю смену. Неприятно, конечно, но такова взрослая жизнь. Он сам разогрел себе ужин, поел и лёг спать.
В половине седьмого утра бодро зазвонил будильник. Магнус проснулся, привёл себя в порядок, позавтракал вчерашним ужином, взял ранец и только в прихожей понял, что мамы и Элинор до сих пор нет дома: в прихожей не было ни обуви, ни одежды.
А если их ограбили, вдруг подумал Магнус. Стараниями бабушки Лизхен весь Фрюлингштадт знал, что Магнус Беккер накопил на билет в плавучий универсам. Это огромные деньги. Маму и Элинор могли схватить бандиты.
Он разулся и бросился в спальню. Деньги мама хранила в тайнике под кроватью. Магнус нырнул под кровать и поднял половицу. Денег не было.
Сердце бешено колотилось. Нет, на фабрику бы они с деньгами не пошли. Но они могли вообще не ходить на работу, у них достаточно отгулов накопилось, чтобы вместе съездить в Шённен-Блау за билетами. Их могли ограбить в поезде, а тела выбросить на ходу, о таком уже писали в газетах. А что, если…
В это время раздался стук. Магнус на дрожащих ногах подошёл к двери и спросил:
– Кто там?
– Магнус! Это бабушка Лизхен.
Магнус рывком открыл дверь.
– Малыш Магнус, прости старую, совсем запамятовала вчера. Фрау Магда и Элинор просили передать, чтобы ты их не терял, а я уснула, старая тетеря.
– Где они?
– Они на забастовке.
– Забастовке?
– На фабрике рабочих сокращают, вот профсоюз всех и взбаламутил. Они со вчера там стоят.