Все женщины обращали на него внимание: там, в кафе-мороженом, и здесь, у реки. Раньше это бы смутило ее. Разве такой мужчина обратил бы на нее внимание? Но теперешняя Бет была другой — она ела вместе с ним пиццу руками, наперегонки разгадывала кроссворд, дразнила его, сидя босой на ветке дерева. Ей было хорошо с ним, и она знала, что он чувствует то же самое.
— Спорим, вы были бы не прочь со мной еще раз поцеловаться? — спросила Бет и испугалась собственной смелости.
— Мисс Мэйпл, вы знаете, что играете с огнем?
— Вы думаете, я не понимаю, мистер Эндерсон? Разве вы не заметили, что я тоже хочу полетать?
Поколебавшись, он все-таки потянулся к ней и почувствовал легкий аромат ее духов. Бен придвинулся еще ближе, взял ее за плечи и мягко опустил на зеленую траву.
— Бет...
На этот раз се имя в его устах прозвучало как приглашение. Его губы коснулись ее губ совсем легко, словно крыло бабочки.
Когда Бет прикоснулась к нему, ей показалось, что она вернулась к себе, что началось нечто такое,
от чего нельзя отказаться, а после Бен поцеловал ее так, что она почувствовала всю силу его желания. Это был поцелуй воина. В нем были и страсть, и вызов одновременно. В этот момент Бет поняла — с ним ей не видать покоя. Это будет так же трудно, как взбираться на горную вершину. Но без него ей туда никогда не подняться. И если ты не научишься летать, можешь упасть. Она сказала ему, что хочет воспарить. И вот сейчас, стоя на краю пропасти. Бет не знала, хватит ли ей сил, чтоб взлететь, или она упадет и расшибется?
- Как только не стыдно!
Бен быстро отпрянул от нее. Они не могли предвидеть, что Кайл вернется так быстро. Он ехал на велосипеде, уставившись прямо на них. Мальчик был бледен и, судя по его виду, очень возмущен.
Бен резко вскочил, поднял Бет и заслонил собой от Кайла, который смотрел на них взглядом, полным осуждения.
- Нам нечего стыдиться! - твердо сказал Бен. Что-то в его тоне и лице заставило Кайла замолчать. Каким-то шестым чувством Бет уловила, что он явно чем-то недоволен. То ли тем, что не смог удержаться от поцелуя, то ли тем, что мальчик застал их врасплох. Она даже не поняла, разделяет ли он ее чувства. Ей было страшновато безоговорочно доверять человеку, который в ней сомневается. Неужели она поторопилась?
- Я видел лебедей на реке... - Кайлу, как и его дяде, хотелось поскорей сгладить неловкость, — и хотел вам их показать. Они такие чудесные!
Он сказал это почти через силу, как будто резко повзрослел, узнав страшную правду об их отношениях.
Внезапно Бет задумалась о том, как страшно доверять человеку, чей поцелуй обладает такой всепоглощающей силой! Кажется, что летишь, а на самом деле падаешь с высоты, чтобы разбиться. Кайлу всего одиннадцать лет, а он уже понимает это.
Впервые с тех пор, как почувствовала себя обновленной, она действительно испугалась. Бет ехала на велосипеде следом за Кайлом и Беном, но ей так хотелось очутиться в безопасном и защищенном пространстве своего маленького домика!
Как им, наверное, хорошо, подумала она, глядя на красивых белых птиц с изогнутыми шеями, тем более, что она сама из гадкого утенка превращалась в прекрасного лебедя. Но именно теперь Бет чувствовала себя выбитой из колеи. Господи! Как она ненавидела такое состояние!
Тайный дневник Кайла Эндерсона
Сегодня, когда я катался на велосипеде, я вдруг увидел, как мисс Мэйпл с дядей Беном целуются. И у меня снова сильно заболел живот.
Я часто видел, как моя мама целуется. А потом она меня куда-нибудь отправляла. Я думал, что и дядя
Бен так же сунет мне десять долларов на мороженое и отошлет куда-нибудь погулять, но он не стал этого делать. Мы поехали посмотреть на лебедей, а потом вернулись домой к мисс Мэйпл и продолжили строить домик на дереве. Дядя Бен и она больше не приближались друг к другу.
Мисс Мэйпл дала мне велосипед, и мы снова все втроем катались после ужина. Оказалось, что кататься на велосипеде так просто. Я спросил дядю, неужели так же легко научиться плавать и кататься, на коньках, а он сказал, что мужчина может выполнить все, что задумает, если он этого действительно захочет. Значит, он считает меня мужчиной.
— Ты чего-нибудь боишься в жизни? — спросил я у него.
Он долго молчал, а потом ответил:
— Я боюсь того же, чего боятся все люди.
Но дядя Бен так и не сказал мне, чего именно.
А я не стал больше спрашивать, потому что на самом деле я не хочу знать. Наверняка это было бы что-нибудь ужасное — страшнее нашествия Чингисхана. А мне очень хочется верить в то, что он ничего не боится. Мне с ним хорошо. Когда я вырасту, я обязательно буду работать, есть пиццу и мороженое и ходить с Мэри Келли в планетарий. С дядей Беном я чувствую себя в безопасности. Ха-ха-ха... Обычно, как только успокаиваешься и перестаешь бояться, сразу происходит что-то непоправимое, и все рушится. Так всегда бывает.