Она была не для него. Но как же больно ему было увидеть ее снова! Этот свет любви, сияющий в ее глазах... Бен хотел было выйти из комнаты, как вдруг увидел, что на полу что-то валяется.
Это был дешевый дневник в твердой обложке. Такие обычно запираются на замок. Этот не был закрыт. Видимо, в спешке мальчик обронил его. Бен открыл дневник на первой странице. Ему было неприятно читать чужой дневник, но он рассчитывал с его помощью найти мальчика.
«Тайный дневник Кайла Эндерсона», — прочел он и улыбнулся. В этом весь Кайл. Мальчик старается скрыть свою чувствительность.
А вот Бен совсем не сентиментальный человек. Поэтому ему нужно во что бы то ни стало расстаться с Бет. А как насчет Кайла? Может, он заслуживает чего-то лучшего, чего-то, что его дядя не может ему дать? Но Бен ни за что не расстанется с Кайлом. Однако из дневника мальчика следовало, что он уверен в обратном.
Боже мой! Да он должен был с самого начала сказать мальчику, что это и его дом тоже и что он, Бен, никогда в жизни с ним не расстанется!
Он думал, что это понятно и так. Своя комната, кровать, простыни с ковбоями, телевизор и музыкальный центр... Но за всем этим Бен не сказал ему главного — что любит его таким, какой он есть, с пятерками или с двойками в дневнике, с невыполненными домашними заданиями и проказами.
Ему казалось, его сестра знает, что он любит ее, без всяких слов. Вот он и не говорил их.
Мальчик ложился спать, и у него болел живот от страха, что он один. И он ни разу не пожаловался Бену. А дядя Бен, только-только подарив ему чудесную семью, тут же отобрал ее. Семью, в которой могли быть Кайл, Бен и Бет.
— Ты знаешь, — громко сказал Бен самому себе. — У тебя есть удивительная способность отталкивать от себя любящих тебя людей.
Но куда же мог подеваться Кайл? Может, он передумал насчет Австралии? Он явно умнее своих ровесников и должен понимать, что туда не так-то просто добраться. И вдруг Бену захотелось позвонить Бет. Но нет, нужно разобраться в этом самому. В течение часа он обегал весь Клюквенный Уголок.
Поговорил с водителями всех автобусов, был на вокзале и на пруду. Уже стемнело. Кайла нигде не было. Что же ему делать? Звонить в полицию? Надо поговорить с Бет. И не потому, что она знала, где он, а потому что могла помочь. Бен не может найти маленького мальчика, за которого несет ответственность. Он не может его потерять! И он любил Бет Мэйпл.
Ее заспанный голос согрел его сердце.
- Бет, — сказал он. И ее имя прозвучало как благословение, как это случилось когда-то.
- Бен, - отозвалась она. В ее голосе была беззащитность и открытость.
- Прости, что разбудил.
- Ничего. Что случилось? Сейчас, наверное, часа два, да?
Когда он услышал ее голос, то почти перестал волноваться. В этот момент Бен понял, где Кайл. Ясно же, куда он побежит, когда ему станет страшно. Туда, где зародилась любовь и воздух напоен ароматами волшебства.
- Ты видишь из окна домик на дереве?
- Да
— Ты не можешь посмотреть на него?
— А что такое? — выдохнула она
Неужели она поверила в то, что он хочет вернуть то волшебное время?
— Кайл пропал. Я думаю, он прячется там.
Во что она сейчас одета? И почему он об этом думает?
— Не вижу. Подожди, я возьму фонарик.
— Не надо. Я скоро буду.
Он припарковал машину вдалеке от ее дома, чтобы не спугнуть Кайла. На улице было темно и тихо. Бену вспомнилось волшебство той памятной ночи. Бет ждала его в саду, и они вместе поднялись по лестнице в домик на дереве. Услышав их шаги, Кайл забился в угол и закричал:
— Оставьте меня в покос!
Мальчику было холодно. Он дрожал.
— Я тебя никогда не оставлю, — пообещал Бен.
— Да уж, оно и видно. — Кайл недовольно фыркнул. За напускной бравадой скрывался страх. — Можно подумать, это не ты собирался улететь на Гавайи?
— Если я туда и отправлюсь, то только вместе с тобой.
Кайл просиял.
— Я не хочу на Гавайи. Мне и здесь неплохо. Тут все мои друзья.
За эти несколько месяцев мальчик здорово изменился. Жизнь не ожесточила его так, как его дядю, и он не собирался отталкивать дружбу, которую ему предлагают.
— Хорошо, — сказал Бен.
— А ты разве не собираешься уезжать?
— Нет. Я же не оставлю тебя одного.
Скажи ему, что ты его любишь!
Он не мог. Может быть, потому, что эти слова избиты? Или боялся, что они могут прозвучать неискренне? И слишком часто за ними ничего нет.