Бен тут же мысленно обругал самого себя. Подходящая тема для разговора с одиннадцатилетним мальчишкой! Ему бы помалкивать, а не обнаруживать к ней столь явный интерес! Но Кайл, казалось, ничего не заметил. Он был поглощен новой книгой, поэтому едва взглянул на него.
— Тебе же не одиннадцать, — только и ответил он дяде.
О чем же с ним можно говорить? О бейсболе, что ли? И у него вдруг вырвалось:
— Да и не уродина вовсе.
Кайл с таким интересом разглядывал рисунки в книге, что едва взглянул на тарелку с котлетами, которую Бен пододвинул к мальчику.
— Не уродина? А ты попробуй не сделай домашнее задание! Увидишь, в какую злюку она превратится!
- Ну а кто тебе мешает его выполнить? — осторожно осведомился Бен. Он был приятно удивлен, видя, что классная учительница Кайла так заботится о мальчике и любит свою работу. Интересно, как она заставит Кайла заниматься? — подумал Бен, а вслух произнес:
— Если ты в течение месяца будешь делать все домашние задания, я свожу тебя на бейсбольный матч! — пообещал он, вспомнив, что мисс Мэйпл предлагала поощрять мальчика за усердие в учебе.
Кайл даже не взглянул на него!
Вечером они отправились в больницу, чтобы проведать Карли, но застали ее спящей. Она выглядела такой измученной, маленькой и беззащитной, что со стороны могло показаться, будто под одеялом лежит ребенок. Да... И это его, Кайла, он пытался заинтересовать бейсболом? Мальчика, у которого мать умирает практически на глазах, с горечью подумал Бен. Он и понятия не имел, чем ему помочь, и почувствовал только бесконечное отчаяние, когда вечером Кайл молча поднялся наверх и, хлопнув дверью, ушел в свою комнату.
Через несколько секунд степы затряслись от мощного звука стереосистемы. Загрохотала музыка. В этот момент Бен почувствовал себя абсолютно беспомощным. Он понял, что все попытки мисс Мэйпл заставить Кайла взяться за учебу ни к чему не приведут, да и его собственные старания абсолютно напрасны.
Он вспомнил выражение лица учительницы, когда она смотрела на Кайла, ее задумчивый взгляд и понял, что ни за что на свете не сможет ее обмануть, обидеть, предать. Ни одна женщина в его жизни не была с ним хоть на йоту такой же искренней, естественной и в то же время простой. Ясно одно — она очень ранима.
Тайный дневник Кайла Эндерсона
Однажды мама сказала мне про дядю Бена, что он сердцеед. А потом засмеялась и прибавила:
— Это не значит, что он ест сердца. Это значит, что его любят женщины.
Сейчас, когда я живу с ним, я понял, что это правда.
Всюду, куда бы мы с ним ни пришли, женщины на него пялятся. Сегодня в закусочной они все смотрели на него так, будто это было самое вкусное, что можно съесть. Вернее, нет, как смотрел бы малыш, на лакомство. Они еще даже не разговаривали с ним, а уже все в него влюбились. Я не раз видел такое выражение лица у своей мамы. А с простой арифметикой я справляюсь без труда. Мама плюс ее новая любовь всегда равно несчастью. Может, это у них семейное.
Я люблю ежедневники. Однажды маме такой подарили, а она не стала им пользоваться. С тех пор он лежит у меня. Такой клевый, даже на ключ запирается! Вести дневник — это ведь то же самое, что доверить настоящему другу тайну, которая скрыта у тебя в душе.
Тот дневник, в котором пишу сейчас, я украл. Он мне понравился, потому что тоже запирается на ключ, а еще мне было не страшно, что в магазине надо мной будут смеяться, потому что я хочу его купить. Правда, можно было наврать продавцу, что у моей старшей сестры день рожденья и это для нее. Но тогда была бы не кража, а вранье.
У меня ведь нет сестры. Интересно, что хуже: соврать или украсть? Никто не знает, что я не люблю поступать плохо. И потом мне стыдно в этом признаться, и я так волнуюсь! Даже живот болеть начинает.
Моя мама умирает! Она сейчас весит меньше меня
— смешно, всего девяносто фунтов — и похожа на маленького ребенка. На ее руках проступают косточки и голубые вены. И каждый раз смотрит на меня так, как будто прощается со мной. Правда, иногда мама говорит, что скоро выздоровеет и снова вернется домой, но я вижу — говорить ей тяжело и это неправда. Я не верю ей. И даже если бы был совсем маленьким, все равно бы не поверил. Я чувствую, что уже взрослый. И что мог бы ухаживать за своей мамой, как она когда-то за мной. Вряд ли у меня это хорошо получится, но все-таки я могу и буду, если ее и правда скоро выпишут.
Моя мама совсем не такая, какие в книжках и фильмах. Она часто выпивает, слишком любит вечеринки и водится с противными типами. Ее теперешний бойфренд — неудачник по имени Ларри. Он даже ни разу не пришел к ней в больницу, хотя ей прислали пособие, а он должен был подписать чек. Дядя Бен перевез ее в больницу поближе к нам, и для того чтобы проведать ее, Ларри нужно только пересесть с одного автобуса на другой и слезть на нужной остановке. Правда, он ни разу не ударил ни ее, ни меня. А вот прежний — Барри — был совсем подонок. Вот такая грустная история из жизни моей несчастной мамы.