Джульетта резко подавила бесполезную тоску. Ее родители мертвы. Ничто не могло изменить суровой реальности.
- Я не совсем беспомощная, - сказала она сквозь зубы.
- Не беспомощная, но ты никогда не будешь достаточно безжалостной, чтобы выжить в одиночку в мире демонов.
Она проигнорировала горькую правду его слов.
- Возможно, Яйнт примет Damanica как надлежащий жест примирения и предложит Джастину травы, которые ему нужны. У него не будет больше причин задерживаться в Лондоне, после того, как получит зелье.
- Я не был бы так уверен.
Джульетта остановилась, взглянув недоуменно на горгулью.
- Что ты имеешь в виду?
- Ходят слухи, что Хоторн, наконец, убедил мадам Андреас стать его любовницей.
Джульетта фыркнула.
- Если ты хотел шокировать меня, Леве, то ты промахнулся. У Джастина всегда была одна или другая любовница. Он с легкостью найдет другую в Вест-Индии или Египте, или Америке.
- Мадам Андреас это не просто очередная любовница, Джульетта, она считается самой красивой женщиной в Лондоне, - исправил Леве. - Даже ДеРоза был замечен, пытаясь получить ее благосклонность.
Острая, дикая боль кольнула ее сердце при одной только мысли о Викторе, обольщающим золотовласую, голубоглазую, сладострастную красотку. И она была совершенно абсурдной. С момента, как она приехала в Лондон она слышала шепот многочисленных любовниц маркиза ДеРоза, и видела своими глазами, как женщины смотрели на него. Кроме того, общеизвестно среди мира демонов, что вампиры сексуально ненасытны. Пока они не связаны, для них нет ничего необычного в том, чтобы иметь десяток или более любовниц.
Чертов Виктор! Его место в аду.
- Он? Ну, я надеюсь...
- Oui?[5]
- Я надеюсь, что он задушит ее, - отрезала Джульетта.
Шероховатый лоб Леве нахмурился, когда он посмотрел на нее с внезапной тревогой.
- Я что-то приблизел? (middle – ближе, Muddle.- путать)
- Приблизел? - Ей потребовалось мгновение, чтобы осознать, что горгулья сказал. - Напутал. Напутал что-то.
Он пренебрежительно пожал плечами.
- Приблизел, напутал. Я сказал что-то не так?
- Нисколько. - Джульетта почувствовала, как ее хрупкое самообладание начинало давать сбой. - Если ты извинишь меня, я пойду отдыхать.
- Тебе нехорошо?
- Я, кажется, страдаю от боли, в шее.
Не дав Леве времени, чтобы остановить ее, девушка покинула чердак, следуя прямым маршрутом через освещенные свечами коридоры в личные покои.
Обычно, она чувствовала спокойствие, входя в гостиную, оформленную в оттенках синего и цвета слоновой кости, с твердой английской мебелью, которая была чрезвычайно удобной. И самое очаровательное из всего: высокие, арочные окна, которые выходили на булыжную мостовую. Она обожала проводить утро, попивая шоколад, сидя на мягкой подушечке у окна, наблюдая, как соседи занимаются своими делами.
Сегодня, однако, она прошла прямо в смежную комнату, готовясь ко сну. Она могла позвонить горничной, конечно. У Джастина был полный штат прислуги, все демоны, смешанной крови, так что Джульетт не нужно было притворяться человеком. Но она была не в настроении терпеть любопытный взгляд и бессмысленный треп ее служанки.
Ей очень хотелось залезть под одеяло и притвориться, что она находится далеко от Лондона и Маркиза ДеРоза.
***
На удивление Джульетте удалось погрузиться в глубокий сон, хотя он и был испорчен кошмаром того, что она оказалась в ловушке в небольшом погребе, и что-то…или кто-то…подкрался к двери.
Если бы она была практикующей ведьмой, она, может, и попыталась бы понять скрытый смысл этого сна и не сжималась бы от страха. Но без настоящей силы, превышающей ее способность чувствовать магию, она была готова проигнорировать смутное предчувствие, когда голос Леве раздавался эхом в ее голове.
- Джульетта, - позвал горгулья. Sacre bleu[6], проснись.
- Леве? - Сев, Джульетта оглядела пустую комнату, кровь ее отца демона давала ей возможность видеть, независимо от того, насколько темно может быть. - Леве, где ты?
- Я говорю с тобой в твоей голове.
Она нахмурилась, поднимая руку к виску.
- Я просила бы тебя. У меня от этого голова болит.
- Нет, я не разорву нашу связь. Ты мне нужна, ma belle.
- Сейчас?
- Oui. Я в беде.
Сердце Джульетты пропустило удар, услышав нарастающую панику в голосе горгульи.
- Дорогой Бог, ты ранен?
- Сейчас только моя гордость пострадала, но я чувствую, что будущее моего здоровья не определенно. По правде говоря, ma belle, это ощущается особенно остро.