Она говорит, что я напоминаю ей Монику Беллуччи в молодости и что моя фотогеничная улыбка поможет зрителям меня запомнить. Я не обольщаюсь на этот счёт. У меня нет больших шансов стать кинозвёздой. У нас в доме бывают известные актрисы, и это, как правило, потрясающие люди, не мне чета.
Но я не возражала бы против того, чтобы сняться в каком-либо рекламном ролике и получить за это много денег. Я уже зашвырнула вещи в шкаф и вдруг замерла, будто громом поражённая. Среди учебников, раскиданных на нижней полке, лежал большой коричневый конверт. Мать попросила отослать его два дня назад, а я забыла это сделать.
- Хорошо, отправлю завтра, - решила я.
Я закрыла дверцу шкафа, набрала цифры кода и заперла его. В холле школы мне махнул рукой Сет, но я крикнула ему, что опаздываю.
- И куда же ты направляешься? - поинтересовался он.
- Хочу помочь папе по части благотворительности, - выпалила я. - Мы собираем свечки для бездомных.
Почему я так сказала? Отчего было не сказать правду? Я и сама понятия не имею, зачем сочиняю все эти истории.
Думаю, это получается у меня само по себе. Непроизвольно.
Подмигнув ему на прощание, я выскочила на улицу. Тёмная тачка матери была припаркована напротив школы, на другой стороне дороги. Стоял ясный солнечный день, на небе ни облачка. Было тепло, как летом, хотя на дворе уже осень.
Под лучами солнца авто сверкало, как огромный тёмный бриллиант.
- Привет, милая, - обратилась ко мне мать. - Как дела, голова пока цела?
Мать находит забавным беседовать со мной вот так; она думает, что общается со мной в стиле рэпа. Папа считает, что она прививает мне дурной вкус, вместо того чтобы показывать положительный пример.
- Привет, мама, - отозвалась я и уселась на горячее от солнца сиденье. - Ох, как кожа нагрелась, прямо обжигает.
Мать посмотрела на меня в зеркальце и поправила причёску. Выглядит она молодо и очень этим гордится. У матери вьющиеся светлые волосы и голубые глаза - прям как у меня.
Она поправляет волосы всегда, когда проходит мимо зеркала.
Она всегда загорелая. Мать говорит, что хорошо выглядеть - часть её работы. Она всегда одевается однотипно: тёмные джинсы, белая рубашка и тёмные юбки. Говорит, что это униформа их фирмы. Точно так же, как тачка - авто фирмы. Мать всегда подшучивает над кинобизнесом. Но мне известно, она любит свою работу. Когда авто тронулось с места, я нагнулась, чтобы переключить кондиционер на полную мощность.
- Придётся заехать по дороге в <<Юнивёрсал Филмз>>. Мне надо повидаться с продюсером, она обещала подписать контракт, - пояснила мать. - А после я отвезу тебя к Джей. Кстати, вы ладите с Джей? Она уже научила тебя чему-то путёвому?
- Всё идёт нормально, ма, - ответила я. - Мы пока главным образом читаем пьесы. Ты знаешь, как это бывает. Вслух.
Мать подмигнула:
- Ну и как? Уже зародилось чувство, что ты готова принять участие в кинопробах?
Я усмехнулась:
-Пока нет.
Зазвонил сотовый. Мать прижала трубку к уху и начала давать указания своей секретарше относительно каких-то денежных неурядиц. По обе стороны от нас проплывали пальмы.
Вдруг мать повернулась ко мне и спросила:
- Ты отправила конверт? В нём очень важные документы.
- Да, отправила, - солгала я, зная, что в лучшем случае пошлю его лишь завтра.
- Ну и отлично. - Мать вздохнула. - Если письмо не дойдёт вовремя, меня расстреляют у стены.
- Нет проблем, - выдавила я из себя.
- В последние дни была такая запарка, что я не могла даже вздохнуть, - пожаловалась мать. - Ну, как дела в школе?
- Супер! - бодро отрапортовала я. - Мистер Дуглас сказал, что моя домашка может победить на конкурсе.
- Молодец! - Мать так обрадовалась, что, подняв два пальца в знак Виктории, чуть не съехала с трассы.
Опять зазвонил мобильный, и мать долго разговаривала с кем-то, пока мы не подъехали к стоянке <<Юнивёрсал Филмз>>.
Охранник, узнав мать, вежливо и без лишних слов пропустил нас. Мы долго ехали вдоль длинного светлого здания, пока мать не нашла подходящего места для парковки. Она провела меня в большой кабинет, больше похожий на жилую спальню. Но полу лежал пушистый светлый с тёмными полосками ковёр, гармонировавший с цветами мебели. Я насчитала в кабинете три телевизора; книжные полки занимали почти всё пространство стен; в углу располагалась барная стойка. В комнате не было письменного стола.
- Это кабинет Марты, - пояснила мать. - Подожди меня тут, я отлучусь минут на пять. Марте осталось лишь поставить свою подпись, и мы свободны.
Мать указала на ряд полок, заставленных фотками в рамках, призовыми статуэтками, вазами, чернильницами и другими безделушками.
- Можешь полюбопытствовать, - сказала мать. - Но будь осторожна, Роза. Ничего не трогай. Марта просто трясётся над своей коллекцией.
- Хорошо, - успокоила её я.
- Этот контракт очень важен для меня. Я должна переманить эту девушку на свою сторону, - бросила мать и исчезла за дверью.
Я расположилась на красном кожаном диване. Мне ещё не приходилось сидеть на таком удобном диване - мягком и в то же время упругом. Спустя минуту-другую я заскучала. Я встала, подошла к полкам и начала рассматривать фото и награды. Моё внимание привлекло фото, на котором Марта была запечатлена возле президента США. Они улыбались, стоя на зелёном поле и держа в руках клюшки для гольфа. На снимке красовалась собственноручная подпись президента. На верхней полке пестрели десятки других фоток, на которых Марта была запечатлена в компании с кинозвёздами и другими известными особами. Чуть ниже лежали военные доспехи и меч в ножнах. Возможно, это был реквизит из какого-то костюмного древнего сериала.
Следующие полки были заполнены всевозможными статуэтками и кубками. Я остановилась перед знакомой золотой статуэткой. Это был Оскар, вручаемый Академией киноискусства! Настоящий Оскар! Я провела рукой по его гладкой и сияющей поверхности.
- Это отпадно, - произнесла я вслух и вдруг почувствовала непреодолимое желание взять статуэтку в руки, ощутить на своей ладони её тяжесть.
Статуэтка оказалась намного тяжелее, чем я предполагала. Я крепко сжала её двумя руками и подняла её над головой.
- Спасибо всем! - обратилась я к воображаемой аудитории. - Благодарю за награду. Мне она нравится, я знаю, что заслужила её.
И вдруг пальцы словно сами по себе разжались, и статуэтка выскользнула из моей руки. Я метнулась в надежде подхватить её, но промахнулась.
Послышался глухой стук, затем треск, еле слышный, но ужасный, пронзивший меня в самое сердце, и я поняла, что не забуду его до конца дней. Я опустилась на колени, чтобы поднять статуэтку.
- Боже, пусть с тобой всё будет хорошо, - взмолилась я. - Пусть всё будет хорошо.
Но нет. Кажется, Господь не услышал моей молитвы.
Круглая голова Оскара отломилась и теперь покоилась поблизости от обезглавленной статуэтки. В это мгновение послышался стук быстро приближающихся шагов. Кто-то подходил к двери кабинета.
***
Я похолодела от ужаса. Моё сердце готово было выпрыгнуть из груди. Его стук отдавался в груди болезненно пульсирующими ударами. Мне стало трудно дышать. Я нырнула к дивану и лихорадочно задвинула под него две части статуэтки и в это мгновение увидела входившую в кабинет мать.
- Роза, что ты делаешь на полу?
-Уронила жвачку, - промямлила я. - Но уже нашла. - Я спешно встала.
Мать с подозрением взглянула на меня:
- С тобой всё нормально? Мне показалось, в кабинете что-то упало.
Я пожала плечами:
- Не имею понятия, я ничего не слышала.
Мать испытующе смотрела на меня в течение десяти-пятнадцати секунд, которые показались мне вечностью.