Когда-то я спас Розалинду из рабства, буквально силой вырвав из лап жестокого оборотня-одиночки, которому нравилось не просто издеваться над своими жертвами, а медленно и болезненно убивать их, уничтожая в них не только личность, но и тело. Я совсем случайно наткнулся на его дом в пустыне и не смог пройти мимо.
Розалинду пришлось долго уговаривать довериться мне, лечить, но итогом стала настоящая преданность. Она отказалась возвращаться к семье, хотя увидеться с ними согласилась. Конечно, поговорить в полной мере не смогла, ввиду отсутствия половины языка, но иногда никакие слова в принципе не способны передать истинные чувства, а семье они и не нужны.
Светловолосая красавица спала. Длинные волосы веером раскинулись по подушке. Обнажённое тело скрывала тонкая простыня. Розовые губки чуть приоткрыты. И на мои слова она никак не отреагировала. Но ровно до момента, пока я не присел на край кровати. Тут же распахнула веки, позволяя насладиться небесным цветом её глаз. На губах заиграла счастливая улыбка. И вот её улыбка уж точно предназначалась мне одному.
Протянул руку и провёл большим пальцем по губам Розалинды, улыбаясь в ответ.
— Прости, что разбудил, — покаялся, хотя не чувствовал никакой вины за содеянное. — Соскучился.
Улыбка девушки стала почти запредельно радостной. И сама она тут же подалась вперёд, обнимая меня за шею.
— Это значит, ты тоже соскучилась? — поддел её.
Цветочек отстранилась, одарив меня укоряющим взглядом. Настала моя очередь шире улыбаться.
— Всё-всё, я понял, проникся, извиняюсь, — примирительно поднял руки, но почти сразу вернул их к своей любимой наложнице, притягивая её за талию к себе ближе, пересадив на колени. — Даже готов незамедлительно загладить свою вину, если позволишь, — сжал девичью грудь в ладони.
Розалинда, приоткрыв рот в протяжном стоне, выгнулась мне навстречу, чуть раздвинув ноги в немом приглашении.
— Хорошая девочка, — похвалил за инициативу, целуя её в сладкие губы и роняя на спину. — Моя девочка, — пробормотал, принявшись жадно шарить по хрупкому телу, спускаясь поцелуями на шею и ниже, позволяя стянуть с себя сперва рубашку, а затем и брюки, сразу с нижним бельём.
За что любил эту девочку ещё — она всегда знала, чувствовала, когда мне нужна нежность и мягкость, а когда страсть и безудержность. Почти сама насадилась на мой член, выгибаясь навстречу больше прежнего, почти задыхаясь от собственных стонов удовольствия, от которых мой разум приказал долго жить. Я только и успел, что вцепиться руками в матрас по обе стороны от неё, чтобы не навредить в порыве страсти, продолжив вколачиваться в неё всё быстрее и глубже, пока не почувствовал, как она сжимает меня собою. Тогда же излился и сам.
— Ты потрясающая, цветочек, — прошептал ей в губы. — Но мне мало, — сказал, как есть.
В ответ получил лукавую усмешку и шевеление бёдрами, в очередном приглашении. Не стал разочаровывать ни её, ни себя. Но теперь я не торопился. Изводил Розалинду ласками. Долго. Со вкусом. Снова и снова вынуждая изнывать от желания. До тех пор, пока она не забилась в очередном оргазме. Тогда же перевернул её на живот, поставил на колени и снова толкнулся внутрь податливого тела. Нежные стенки мягко обхватили мой член, и я почти сошёл с ума от этого ощущения. Прикрыл глаза от удовольствия. Вот только перед внутренним взором встало лицо совсем другой девушки. Волчицы. Мириам, будь она проклята! Одно только воспоминание о ней подхлестнуло возбуждение до невероятных размеров. Захлестнуло с головой. И я уже не помнил себя. Только жадную потребность сделать её своей. Присвоить. Потерялся. Растворился в этом ощущении, пока не пришло долгожданное освобождение. И только тогда я понял, что натворил. С кем. Тело Розалинды являлось одним сплошным синяком.
— Луна! Цветочек, прости меня! — выругался, укладывая девушку вдоль кровати. — Я сейчас!
А сам потянулся к ящику возле кровати в поисках заживляющей мази, которую принялся наносить на оставленные гематомы толстым слоем.
— Потерпи, скоро заживёт, — улыбнулся виновато. — Обещаю, больше такого не повторится! — заверил со всей серьёзностью.
Девушка в ответ лишь улыбнулась и покачала головой. А после подняла руку и сделала несколько знаков, задавая таким образом свой немой вопрос.
— Ты очень проницательна, — вздохнул, погладив её по волосам и улёгся рядом. — Да, я хочу её. Как никого раньше. Что глупо звучит, учитывая, сколько мне лет. Но она…
Вот тут я замялся, не зная, как лучше выразиться. Впрочем, Розалинда это сделала за меня.
— Да, упрямая. И это мягко сказано. Ведь хочет, понимаешь, но почему-то сопротивляется. И я не понимаю, почему. Отдохнули бы вместе, развлеклись, как взрослые оборотни, и разошлись. Но нет, надо выпендриться. Цену набить. Иногда я вас, женщин, не понимаю. К чему эти игры? К тому же, если хочет любви, так я готов ей её дать. В конце концов, без любви секс — не секс. Но нет. Сопротивляется. А я, кажется, с ума уже схожу из-за неё. Спать толком не могу…
Но то я. А вот моя слушательница, пока я изливал душу, успела задремать. Безмятежное личико сохранило улыбку, которая разлилась тёплом в груди. Всё же эта человеческая девочка лучшее, что со мной когда-то случалось. Верная, светлая, настоящая, любящая. Но при всём при этом рядом мне хотелось видеть совсем другую.
И вот что с ней такой делать?
Глава 5
Мириам О`Двайер
Запах ароматических свечей буквально въелся в мои лёгкие. Даже спустя несколько часов после того, как мой пленитель исчез. Взбесился. Точно знаю. Чувствую всем своим нутром. Хотя надо отдать должное, виду не подал. Но кому ж понравится, когда тебя чужим именем называют? Ни одному мужику. А с его-то самомнением — и подавно. Теперь оставалось только дожидаться расплаты. И мне было очень интересно, какой она будет.
Да, нарочно сделала.
Выдала первое пришедшее на ум имя.
Какой-то герой из прочитанной книжки…
Пусть не думает, что реально хозяин тут всея и всего!
То, что я находилась здесь уже много дней, а отец так и не нашёл меня… Не буду думать об этом. Не о плохом. Лучше буду верить, что скоро всё это закончится. То, почему, несмотря ни на что, моя волчица вдруг решила, что нынешнее приключение ей очень даже по душе и вдоволь наслаждается, тоже думать не буду.
Это же просто голые инстинкты. Зачем корить себя за то, что банально вложено природой?
Всё равно ни одного ответа внутри меня на такую реакцию собственного организма — лишь сплошная головная боль… А до новой встречи с неизвестным снова прошло несколько дней.
Впервые я не спала.
Но свет погас. Ровно в тот момент, когда я в очередной раз бесцельно пялилась в потолок. Вокруг наступила сплошная темень.
Закономерно напряглась в ожидании дальнейшего, отмечая тот факт, что даже открывшаяся дверь не впустила в помещение ни капли света. Секунда — затвор вновь закрыт. А от ощущения чужого присутствия внутри словно невидимая струна натянулась. Я резко уселась на постели, отодвинулась спиной к изголовью, прислушиваясь к едва уловимым приближающимся шагам.
Рядом, под весом незнакомца, прогнулся матрас, который уселся на край кровати. Лёгкие наполнили сладкие ароматы фруктов. Кажется, персики, виноград и манго. Вот только на этом всё. Мужчина не предпринимал никаких попыток прикоснуться ко мне или ещё как-то сблизиться. Но вот взгляд его на себе я ощущала очень отчётливо. Настолько, что невольно отодвинулась ещё дальше, максимально вжимаясь спиной в подушки позади себя. В горле подло пересохло. Гулко сглотнула.
— Сколько ещё это всё будет продолжаться? — не выдержала тишины.
Ответа ожидаемо не последовало. Вместо этого мой похититель придвинулся ближе, а на шею легла его ладонь, сжав аккуратно, но достаточно крепко. Большой палец принялся рисовать узоры на коже. Губ почти коснулись чужие, обжигая своим дыханием. Но поцелуя так и не случилось. И пусть самым верным было бы банально дождаться, когда сделает, что задумал, перетерпеть, временно сдаться, как уже делала прежде…