— Издержки сельской жизни, — произнесла она.
— С которыми мы вынуждены мириться, — кивнул Лукас.
— Вы издалека?
— Из Трекорн-манор.
— О, так вы, должно быть, тот самый мистер Лоример, спасшийся после кораблекрушения.
— Он самый. А это мисс Крэнли, потерпевшая кораблекрушение вместе со мной.
— Как интересно! Я Мирабель Перривейл.
— Приятно познакомиться, леди Перривейл.
На меня вдруг нахлынули такие эмоции, что я сама себе изумилась. Она была необыкновенно хороша собой. Я легко представила себе, какое впечатление ее появление произвело на всех трех братьев.
— Нам следует поблагодарить этих овец, — улыбнулась она. — О… они уже почти освободили дорогу.
Мы двинулись дальше. В конце аллеи была развилка. Мирабель повернула налево, а мы — направо.
— Всего хорошего, — попрощались мы и расстались с ней.
— Какая красивая женщина, — произнесла я. — Так значит, это и есть Мирабель, la femme fatale[12].
— Согласись, ее внешний вид вполне соответствует ее роли.
— Мне нечего возразить, это действительно так. Как странно, что мы с ней встретились.
— Ничего странного. Она живет поблизости.
— А когда ты упомянул Трекорн, она сразу поняла, кто ты такой.
— Ну, мы оба прославились на всю округу. Человек, выживший в кораблекрушении, заслуживает некоторого внимания. Разумеется, его известность не идет ни в какое сравнение со славой человека, фигурирующего в деле об убийстве, но все же это лучше, чем ничего.
Когда мы подъехали к Трекорн-манор, нам навстречу выбежал один из грумов.
— Случилось несчастье, — сказал он.
— Несчастье? — встревожился Лукас. — С кем?
— С миссис Лоример. Двуколка… Они только что привезли ее домой.
Дом погрузился в глубокий траур.
Мы не могли принять трагический факт того, что Тереза умерла, ведь еще утром она была полна жизни.
Судя по всему, она успела нанести визит миссис Грегори и доставить ей угощение. Поболтав со старушкой около часа, она уехала. От миссис Грегори она направилась на ферму Мэйсонов и выбрала дорогу, ведущую через холмы. Она много раз ездила по этой дороге, никогда не внушавшей никому никаких опасений. Но сильный дождь, прошедший ночью, вызвал сдвиг почвы. Должно быть, это произошло прямо под копытами лошади, которая испугалась и понесла вниз по холму, увлекая за собой двуколку… Вот так и погибла Тереза, а Трекорн-манор превратился в дом скорби.
— Я рада, что мы здесь, — сказала мне Фелисити. — Хотя, конечно, мы не в состоянии утешить бедного Карлтона. Они были так счастливы вместе, так подходили друг другу… Что же он теперь будет делать?
— Бедный, бедный Карлтон. Он слишком потрясен, чтобы в полной мере осознавать, что произошло. Как ты думаешь, может, нам стоит задержаться ненадолго?
— Думаю, нам надо подождать с отъездом. Сейчас с ними бесполезно что-либо обсуждать. Быть может, после похорон… Давай подождем, а дальше решим, как нам лучше поступить.
При первой возможности я спросила у Лукаса, не считает ли он, что нам лучше уехать.
— О нет, только не сейчас, — вздохнул он. — Мой бедный брат от горя сам не свой. Думаю, что он все еще не может принять случившееся. Прежде всего мы должны позаботиться о нем. Он и сам не понимал, как сильно зависит от Терезы. Они были такой дружной парой. Боюсь, что мы принимали как должное доброту и заботу Терезы. А она была такой скромной и напрочь лишена присущего нам эгоизма. Только сейчас я понимаю, каким замечательным человеком она была. Карлтону очень повезло с женой, но тем труднее ему смириться с потерей. Он будет по ней тосковать. Нам всем будет ее очень не хватать. Пожалуйста, Розетта, побудьте еще немного.
— Джеймсу необходимо вернуться на работу.
— Да, и скоро он приедет сюда, чтобы забрать Фелисити.
Я кивнула.
— Но это не означает, что ты должна уехать вместе с ними.
— Нет-нет, я должна уехать с ними. Я не смогу остаться, если они уедут.
— Не понимаю, почему. Тебя ведь не ожидают ни работа, ни дети.
— Я… Мне кажется, что я буду здесь лишней… в такое трагическое время.
— Это вздор. Своим присутствием ты нас всех поддержишь.
Я передала Фелисити разговор с Лукасом.