В законченном виде конструкция смахивала на тюрбан, как раз впору какому-нибудь султану. На лбу даже сиял драгоценный камень размером с фонарь-налобник, причем он действительно испускал свет. К нему тянулись все провода, и камень, сидящий в сплетении проводов надо лбом, испускал мягкое голубоватое сияние. Что его питало — непонятно. Фаулер подумал, что камень похож на медленно моргающий глаз. Глаз глубокомысленно смотрел на него из рук Нормана.
В последний момент Норман едва не передумал. Его лицо посерело от усталости, но он склонился, не давая Фаулеру тюрбан. Почувствовав себя Карлом Великим, Фаулер нетерпеливо выхватил механизм и водрузил себе на голову. Норман с неохотой нагнулся, чтобы поправить.
Чудесная минута предвкушения…
Тюрбан оказался легким как перышко, но там, где он прикасался к коже головы, она чуть-чуть болела, как будто кто-то тянул за волосы. Боль все росла. Тут Фаулер осознал, что дело не только в волосах…
Не только в волосах, но и в мозге…
Не только…
Сквозь туман, расползшийся по комнате, проступило приближающееся встревоженное лицо Нормана. Он почувствовал, как кто-то поднял электрический венец. Ослепленный дикой болью, Фаулер смущенно смотрел на Нормана. Тот морщился.
— Нет. Нет… неправильно… ты… неправильно.
— Я не прав?
Фаулер качнул головой, и боль отступила. Осталось только сладостное предвкушение и нетерпеливое разочарование от отсрочки. В любой момент что-то могло помешать им: например, Вероника отколет какой-нибудь новый фокус, и все будет потеряно…
— Что неправильно? — Фаулер пытался обуздать свое нетерпение. — Я? В чем я не прав, Норман? Что-нибудь случилось?
— Нет. Неправильно… ты.
— Подожди-ка. — Фаулеру уже приходилось решать такие загадки. — Так, я не прав? В чем? — Он огляделся по сторонам. — Неправильная комната? — наугад выпалил он. — Неправильный стул? Неправильное подключение? Я должен чем-то помочь? — Последний вопрос вроде бы вызвал какой-то отклик. — Как помочь? С проводами? Я должен делать что-то, когда надену шлем?
— Думать! — выпалил Норман.
— Я должен думать?
— Нет, неправильно. Думать неправильно.
— Я неправильно думаю?
Норман в отчаянии отмахнулся и двинулся в комнату, захватив с собой тюрбан.
Фаулер потер лоб, где надавили провода, и задумался о случившемся. Думать неправильно. Чушь какая-то! Он посмотрел на свое отражение в экране видеофона, отлично замещающем зеркало, потрогал красный след от проводов и тихо сказал себе: «Мышление. Что-то зависит от мышления. Что же?» Очевидно, тюрбан изменял ход его мыслей, приоткрывал дверцу, за которой таились иные законы, управляющие разумом Нормана.
Фаулер подумал, что, возможно, это как-то связано с тем, что сначала шлем стал как будто тянуть волосы, потом череп, а потом и мысли — словно кто-то гладил против шерсти. Но разгадать эту загадку Фаулер не мог. Он так устал. Все эмоциональное напряжение последних дней, угроза, по-прежнему висящая над ним, трепет перед недалеким будущим… Нет, сейчас он не в силах ни в чем разобраться. Оставим это Норману. Норман и решит эту задачу — им обоим во благо.
Так и произошло. Через несколько минут Норман вышел из своей каморки с новым, более высоким и круглым тюрбаном, светящаяся точка на нем стала более насыщенно-синей. Твердой походкой он направился к Фаулеру.
— Ты… думаешь неправильно, — с поразительной четкостью произнес он. — Очень… очень стар. Не измениться. Думаешь неправильно!
Он тревожно посмотрел на Фаулера, и тот в ответ уставился на Нормана, ища в его глубоко посаженных глазах ключ к смыслу, скрытому в запертых камерах черепа.
— Думаю неправильно, — откликнулся Фаулер. — Очень… стар? Не понимаю. Или понимаю? Ты хочешь сказать, что мой разум утратил гибкость? — Он вспомнил мучительный момент, когда все процессы в мозгу будто пытались повернуть вспять. — Но тогда же он вообще не будет работать!
— Ага, — уверенно заявил Норман.
— Но если я слишком стар…
К возрасту это не имело никакого отношения. Не так уж стар был Фаулер. Просто все его мысли остановились, когда появился Норман. Он глубоко увяз в потворстве своим прихотям, и сейчас его мозг отказался принимать ответ, предлагаемый тюрбаном.