После выступления ансамбля казачьей песни городничий объявил о присвоении звания Почетного гражданина города Волочаровск. Как думаете, кому оно было присуждено? Вы правы, господину Таранскому.
Валерий Денисович в ярких красках расписал мои заслуги перед горожанами. Рассказал жителям о том, что больше века я тайно оберегал их покой, и не забыл упомянуть, что за мной не числится человеческих жертв.
Под ослепительные фотовспышки городничий вручил отпечатанную на гербовой бумаге грамоту в стеклянной рамке и значок в бархатной коробке. Меня захлестнул безудержный восторг. Волочаровцы встречали меня как героя. О таком теплом человеческом приветствии я и не мечтал.
– Тиша! Как здорово! Ты молодец, – Лиза укрыла меня жаркими объятиями от радостной толпы.
Потом был танцевальный вечер в ретро-стиле. На скорую руку я научил Лизу танцевать фокстрот. Мимо нас проплывали парочки: Сатибо и Альбина, Джаник Саркисов и Кристина, Артур и Юми, Семен и Жанна… Егор, повесив фотоаппарат на шею выздоровевшего телеоператора Сергея, пригласил на танец юную ведьму Надю.
Городничий выполнил обещание спеть на публике и исполнил в дуэте с женой несколько старых песен. Выступили Валерий Денисович и Наталья неплохо, честно заработали шумные овации.
Мать Лизы приехала к нам в гости ближе к вечеру. Перед ее встречей мы с Лизой и составлявшие нам праздничную компанию самураи бегали по дворцу, а под ногами у нас путались две собаки. С появлением на пороге Марины Павловны суета улеглась. Даппо и Вера Шипицына взяли на себя важную миссию – занимать гостью интересными разговорами и следить, чтобы она реже заглядывала в мою тарелку.
Марину Павловну очаровали мои манеры и приятно удивило мое увлечение историей Государства Российского. Признавшись, что с юности любит исторические романы, она прочла вслух две страницы “Баллады о Богатыре”. Примерно на втором десятке моих красивых фраз, Марина Павловна сказала, что она рада доверить Лизу “человеку с золотым сердцем”. Если бы человеку…
Праздничное меню не порадовало. То, что Лиза назвала белужьей кровью, привезенной с Дальнего Востока, показалось мне обыкновенным рыбьим жиром. Коктейль из сырых яиц, измельченного в блендере мяса, ошпаренного кипятком для потери красного оттенка, и вареных кровяных сгустков с печени был отвратителен на вкус.
Улизнув под выступление ветерана эстрады на “Голубом Огоньке”, я спустился в винный погреб, разыскал надежно спрятанные “бадейки” с любимой овечьей кровью и откушал как следует.
На обратном пути я выглянул в окно Венецианской гостиной, чтобы узнать, идет ли снег. Метель ажурным тюлем застилала черноту ночи, казавшуюся еще мрачнее в контрасте с золотистыми бликами снежинок под желтыми лучами садовых фонарей.
Сквозь пургу по саду величавой поступью военного коня на параде шествовал лунно-белый единорог. Остановившись напротив моего окна, он приподнялся на дыбы и будто улыбнулся, а затем, взмахнув пышным хвостом, умчался вдаль по сугробам, и снежные вихри замели его следы… Бажена… Я прощен!
Я взял из шкатулки на открытой полке серванта оберег древней волшебницы, тайной защитницы Волочаровского края. Белый гладкий камешек засиял в руках. Отыскав подходящий шнурок, я надел оберег на шею, после чего вернулся за стол и замер в ожидании команды: “Пора спать”.
Первый рассвет новорожденного года мы с Лизой встретили на парадном крыльце под защитой каменных мантикор. Орки заповедника выточили точные копии Орфея и Музы по заказу хозяйки мясокомбината, расплатившейся с ними двумя грузовиками копченых ребрышек и колбас.
– Шаман орков сказал, что в этих волшебных камнях заключены души твоих друзей – мантикор, – поведала мне Лиза, потрогав красный камешек на груди Орфея.
Я верил, так оно и есть.
– Хочу любить тебя вечно, – проникновенно прошептала Лиза. – Скажи честно, Тиша, а ты хочешь быть рядом со мной лет сто или двести?
– Не дело загадывать на годы вперед. Нужно верить и любить, – ответил я. – Радоваться каждому мгновению, проведенному вместе.
Мне почудилось – пока мы с Лизой целовались, каменные звери отряхнулись от снега.