— Как вы здесь очутились, товарищ майор? — удивился Галин.
На усталом лице майора только мелькнула короткая улыбка.
Скоро подошли несколько парашютистов. Разделившись на группы, они обследовали все вокруг. Но никто ничего не обнаружил. А дождь шел и шел в тишине. Чуть шелестели листья под каплями. Куда ни взгляни, все в серой дымке дождя — дремучий лес, горы, овраги, головокружительные пропасти.
Впавшие в уныние люди собрались вокруг Захарова. Он задумчиво смотрел на гору, отвесно поднимавшуюся над родником. Примерно на высоте двух с половиной метров Галин увидел выступ, на котором задержались свалившиеся с высоты камни.
Едва Захаров показал рукой на этот выступ, светлолицый парень с атлетическим телосложением проворно вскарабкался наверх. Один из камней привлек его внимание. Он отодвинул его и воскликнул:
— Здесь пещера! Разрешите обследовать, товарищ майор?
— Обследуйте.
Через минуту начали поступать сообщения:
— Пещера становится шире.
— Включил фонарь… Внутри грот. Тут имеется углубление, как колодец… В нем вода.
Дальше никакого хода нет.
— Осмотреть колодец! — приказал Захаров.
— Дно колодца — белый известняк. Вода чистая, прозрачная. Глубина более двух метров. Под водой на стене колодца видна брешь.
— Поднимемся и мы, товарищ Галин, сказал Захаров и начал карабкаться. Он остановился у входа, наклонился и что-то поднял
— Обрывок шнурка от ботинка.
Галин вспомнил башкирскую пословицу. «Где конь валяется, там шерсть остается».
Захаров о чем-то долго думал, глядя в колодец, и качал головой.
— Вызвать водолазов! — наконец распорядился Захаров. И прибавил: — Немедленно.
ПЕЩЕРНЫЕ РИСУНКИ
Сегодня ребята вернулись в «берлогу» чуть пораньше, чем обычно.
— Зете и сам устал, — сказал Махмут. — Небось, не придет сюда.
В эту ночь пробивать «Дорогу Свободы» была его очередь. Поэтому Махмут решил вздремнуть часок-другой, а Шариф взял на себя всю работу на кухне.
Но Андрей раскричался:
— Один будет на кухне, а другой — в саду.
— Обоим хватит дела! Нечего лентяйничать!
— Дядя Андрей! До завтра сад никуда не убежит. Я очень устал. Завтра все сделаем.
— Смотрите-ка, как стали разговаривать!
— Вам только жрать да спать! Что стоите? Ну!.
Махмут хотел возразить, но вдруг увидел, что из-за яблонь выходит Зете. Вот так «устал»!
— Пойдем-ка со мной! — Зете указал пальцем на Шарифа и увел его с собой.
— Видел? — сказал Андрей Махмуту и многозначительно кивнул головой в сторону закрывающейся двери.
Махмут не ответил и молча отправился на кухню. Ребята часто замечали, что оставаясь наедине с Махмутом, Андрей становился более откровенным и разговорчивым. Но сегодня у Махмута не было никакого желания болтать с ним. Андрей покашливал.
— Если уж Зете сам уведет, то он даст работенку! Что молчишь? Подумаешь, устал… Ты еще не знаешь, какие тут бывают работы… А что сегодня делали?
— Да, были там же… — нехотя отвечал
— Махмут. — Военную базу строили.
— Базу? Военную? А кто тебе сказал, что она военная? А, может быть не военная?
— Нет уж, дядя Андрей. Мы знаем. Сам
— Зете рассказал.
— Сам Зете? А не врешь?
— Спросите у него.
— А для чего нужна база, он тоже рассказал?
— Рассказал.
Для чего?
— Ну, для чего военные базы строят? Известно. Только я не понимаю, что можно делать при помощи всего лишь нескольких снарядов.
— О! Ты, оказывается, не знаешь, какие это снаряды!
— Знаю. Которые полетят без помощи пушек.
— Вот. Их будет вполне достаточно, чтобы в нужный момент поднять страшную панику.
— Уж мы их выпустим, миленьких! Эх, как они обрушатся на города!.. — Андрей так закашлял, что на его глазах выступили слезы. — Осталось ждать не так уж много. Совсем немного…
Махмут метнул на Андрея ненавидящий взгляд.
— А ты не беспокойся! — Андрей, по-видимому, заметил, что Махмуту не по себе. — Пока ты со мной, тебе ничего плохого не будет.
— А что мне может быть? — спросил Махмут, посмотрев Андрею в глаза.
— Э-э! — многозначительно произнес Андрей и перешел на шепот: — Не говори так!..
Ты забыл про Зете?.. Пусть он думает, что я глупый! А я о его махинациях все знаю! Дай только срок, я с ним посчитаюсь!
— Какие махинации, дядя Андрей?
Андрей встрепенулся, кашлянул, сплюнул:
— А тебе какое дело? Раз не понимаешь, молчи!
А Шариф в это время находился в кабинете Зете. Это была довольно большая комната. На многоярусных полках стояли какие-то аппараты, вольтметры и амперметры, многокнопочные щиты, напоминающие пульт управления, всевозможные катушки, конденсаторы, маленькие станки для изготовления мелких деталей.
Зете посадил Шарифа на свободный стул у двери.
— Работы много. Так много, что даже поговорить по душам некогда. Тебя ведь Шарифом звать? Ну, как вы себя чувствуете у нас?
Шариф молчал.
— Понимаю, понимаю… Скучаете по дому, по родителям, это естественно. Но вы уже не маленькие, понимаете, что дела идут успешно, и как только завершим их, отвезем вас домой. Ваши родители все знают. Они живы и здоровы… Ну вот!.. А пригласил я тебя вот по какому делу. Изредка мы выходим на землю. На прогулку. Выходит тот, кто хорошо работает, чем-то отличился. На этот раз такое счастье выпало мне и еще… Максимычу. Правда, его иногда называют другим именем. Ведь здесь собрались люди разных национальностей. Так вот я рекомендовал и тебя включить в компанию. Ты неплохо трудился. Ведь вы здесь уже больше месяца? Ну, как это тебе нравится?.. Будем отдыхать целый день в лесу. Разведем костер, приготовим что-нибудь охотничье…
Что угодно готов был услышать Шариф, только не это. Не желает ли Зете взять его с собой на разведку, о которой говорил Рестон? Вот было бы хорошо! Может быть, удалось бы сбежать или дать знать своим…
— Ну, почему молчишь?
— Если так надо, разве я могу отказаться?
— В лесу сейчас хорошо! В Белой вода теплая!.. Конечно, если нет желания, я не настаиваю. Это я просто так. Хотел, так сказать, доставить удовольствие. Чем-то ты мне нравишься. Наверно, тем, что в молодости я сам немножко был похож на тебя… Да, кстати, на днях на досуге я ваши пластинки проявил и многие отпечатал.
Зете достал кипу фотографий. Это были не очень отчетливые снимки рисунков, найденных в пещере.
— Так нельзя, — продолжал Зете, — почти все снимки пронумерованы вот в этом твоем блокноте и отмечены на плане, а вот эти не пронумерованы и не отмечены в плане, он
неторопливо перелистывал блокнот. — К тому же план пещеры не очень точен.
«Вот оно что! — подумал Шариф. — Тебе нужно знать, где сняты эти рисунки!»
— Когда же было доделывать? — Шариф старался говорить с обидой в голосе — Вы же сами прервали работу!
— Жаль… Но пока еще не поздно. Начали вы хорошо, надо дело довести до конца.
Вошел Миллер и сделал вид, что удивлен встречей с Шарифом.
— Возьмем его с собой?
— Конечно, Максимыч. Шариф пойдет со своим ружьем.
Зете вынул из шкафа ружье и посмотрел в ствол.
— Эх, молодежь! Разве так обращаются с оружием? Надо же почистить, если стрелял!
— А вот твои часы. Я догадываюсь, это память об отце? Старинные. Дорогая реликвия. На, бери…
Зете встал, походил по комнате и, вспомнив о чем-то, остановился, взял со стола несколько фотографий и хитро подмигнув Шарифу, покатал Миллеру.
— Могу спорить, — сказал он торжественно, вы не сможете определить, что это за фотоснимки. Ну, уж ладно, подскажу Вот здесь вы видите рисунок медведя.
— Медведя?
— Да, рисунок медведя. Не верите? Когда выйдем, мы покажем вам его И другие рисунки покажем. Правда, Шариф?
Шариф не успел ответить.
— А разведка? — спросил вдруг Миллер на немецком языке. — Не отменили?
— Нет, — также по-немецки ответил Зете. — Завтра выйду. Если все спокойно, думаю, что на обратном пути можно будет покончить с рисунками. Боюсь, мальчишка может заупрямиться. Кажется, что-то подозревает.