По залу между тем поплыл аппетитный дух свиного сала.
— Ну что там у вас? — брюзгливо сказал король. — Долго я буду ждать?
— Уже, ваше величество, уже…
Дун Абрахам схватил горячую кастрюлю. Обжигая пальцы, поставил ее перед королем.
— Не думаете ли вы, что я стану есть эту гадость? — сказал король, а сам приглядывался и принюхивался. — Ешьте вначале вы.
Дун Абрахам, быстро прожевал кусок и потянулся за вторым. Король прикрыл обеими руками кастрюлю, из которой шел благоуханный запах.
— Не накидывайтесь, — сказал он и сам принялся за еду.
Он поглощал кусок за куском, запивал любимым напитком, и королевское чело понемногу прояснилось, что не ускользнуло от внимательного взгляда дуна Абрахама.
— Из чего эта олла–подрида? — спросил король.
— Четыре мяса, ваше величество: свинина, говядина, баранина, козлятина. Лавровый лист, чеснок. Все вместе тушилось на свином сале.
— Чеснока надо… э… поменьше. А почему вы принесли это в железном ящике?
— Новый способ приготовления, ваше величество…
И дун Абрахам торопливо объяснил: в жестяной сосуд накладывается мясо и заливается салом доверху. Затем надо запаять крышку и погрузить сосуд в кипящее масло, чтобы мясо как следует протушилось.
— И после этого, ваше величество, мясо сохраняется в сосуде совершенно свеженькое. Нисколько не портится, и не нужно его перчить, чтобы отбить запах. Только разогреть. Олла–подрида, которую вы только что съели, хранилась в этом сосуде почти шесть месяцев…
— Что?! — вскричал король.
— Шесть месяцев? — ахнули инфанты.
А министр двора выразил на лице глубочайшее потрясение.
— Я говорю истинную правду, ваше величество, — сказал дун Абрахам, слегка заикаясь от нервного возбуждения. — Если вам угодно, соизвольте осмотреть мой подвал, и вы убедитесь, что только для этого поставлены там котлы… только для блага вашего величества…
— Сегодня я еду к герцогу Серредина—Буда. Но как–нибудь загляну в ваш подвал. Может быть, завтра. А что у вас во втором ящике?
— Четыре птицы, ваше величество: гусь, курица, лебедь и фазан. Если разрешите… — Дун Абрахам засуетился, велел слуге взрезать второй сосуд.
— Погодите. — На лице короля было особое выражение, появлявшееся всякий раз, когда в голову его величества приходили мысли, за которые он и повелел называть себя Многомудрым. — Вот что, — сказал он после раздумья. Этот ящик будет храниться у меня шесть месяцев. Или нет — достаточно одного. И посмотрим, что из этого получится. Дун Маноэль, отнесите в мою спальню.
Он с некоторым сожалением проводил взглядом сосуд, уносимый камерарием.
— Ваше величество, — сказал дун Абрахам, — я убежден, что шесть месяцев — не предел. Мясо, приготовленное по новому способу, может храниться таким образом гораздо дольше…
Королевское чело продолжало сохранять особое выражение, и министр двора сделал дуну Абрахаму знак замолчать.
— Если это так, — сказал король, — то нет нужды… э… в больших количествах перца.
— Совершенно верно, ваше величество.
— И, значит, незачем отправлять экспедицию к этим, как их там… к Островам пряностей. Слишком накладно для казны. Слишком накладно. — Король вдруг подозрительно взглянул на дуна Абрахама. — Почему мне докладывают, что ваш сын стакнулся с Ламаррой?
— Его оклеветали, ваше величество! Клянусь святым Пакомио, моему сыну и в голову не могло прийти…У него в голове только Острова пряностей… Неслыханный оговор, ваше величество!
— Ну, во всяком случае он останется здесь, у нас на глазах. Итак, сеньоры, все слышали? Я отменяю экспедицию за ненадобностью. Способ хранения мяса, придуманный… э… графом до Заборра, объявляю государственной тайной. Что касается портуланов… э… конфискованных у вашего сына, то можете получить их обратно у первого министра. Впрочем, теперь они никому не нужны. Где первый министр? Ах да, я обещал ему приехать на бал.
Король съел еще несколько кусков мяса и поднялся.
— Чеснока надо класть побольше, — сказал он. — Как можно больше, соблюдая, однако, меру. Ну, вы знаете. Что с вами, граф?
— Ничего, ваше величество… — Дун Абрахам смахнул кружевным манжетом слезу. — Я буду класть побольше чеснока.
— Прекрасно. Вы едете со мной, граф.
Быстрым полувоенным шагом король вошел в зал, сопровождаемый инфантами, министром двора и дуном Абрахамом.
Фидальго низко кланялись, и король милостиво кивал им в ответ. Дамы приседали, и король благосклонно им улыбался. Он был в хорошем настроении.
Герцог Серредина—Буда кинулся навстречу.