Накануне старта я снова говорил с Андрой. Был просто радиоразговор, без телевидения, и я жалел, что не могу заглянуть ей в глаза. Голос Андры звучал спокойно, ровно. Она готовилась к поездке в Конго, и, наверно, мысли ее сейчас были заняты только пигмеями. Она просила меня не задерживаться — будто речь шла о пешей прогулке по окрестностям Веды Гумана.
«Прилетай поскорее, Улисс!»
Эти ее слова я без конца повторял про себя, пока буксир волочил наш корабль к месту старта. Ну, а потом, когда мы включили двигатели и начали разгон, меня обступили привычные заботы, и тут уже, естественно, было не до Андры.
Мы с Робином вывели корабль к Венере и легли на курс спутника. Орбита была выбрана такая, чтобы нам никто не мог помешать, а вернее — чтобы мы никому не мешали. Больше от нас вроде бы ничего не требовалось: что делать пилотам на режиме спутника? Мы чередовали минимум физических упражнений с едой и сном, ну и, понятно, читали книги и развлекались разговорами. Космофлотское начальство рекомендует пилотам использовать свободное время для глубокого изучения инструкций и последней технической информации. Мы не стали пренебрегать полезным указанием, потому что мы — дисциплинированные пилоты. Раскрыв «Инструкцию по выводу корабля серии „Т-9“ с круговой орбиты вокруг населенных планет», мы принялись распевать ее, пункт за пунктом, на мотив одной из популярных песенок Риг-Россо. Хорошо получилось! То ли я пел слишком громко, то ли перевирал мотив, но Робин совсем скис от смеха. Он уже не мог петь — задыхался и кашлял, а я распевал вовсю, стараясь держаться поближе к переговорной трубе.
И в салоне, конечно, услышали. В дверь рубки постучались, вошел Баумгартен. Он вытаращил на нас глаза и спросил на своем нестерпимом интерлинге;
— Что это значит?
— Мы изучаем инструкцию, — сказал я.
А Робин изо всех сил пытался напустить на себя серьезный вид.
— Изучаете инструкцию? — недоверчиво переспросил Баумгартен.
— Да. По мнемоническому методу. А что?
Баумгартен пожевал губами. Губы у него были тонкие, лилового цвета.
— Вот что, пилоты, — сказал он. — Первая часть исследования, пассивная часть, завершена. Закончена.
— Прекрасно! — воскликнул я, потирая руки. — Можно сходить с орбиты?
— Если ты шутишь, — последовал ответ, — то очень неудачно. Крайне.
— Ты нам скажи, старший, — вмешался Робин, — скажи, что нужно делать, и мы сделаем.
Баумгартен одобрительно кивнул.
— До сих пор, — начал он торжественно, — наша аппаратура принимала нужные нам параметры суммарного поля Венеры и накладывала их на параметры биоизлучений экипажа в нормальных условиях. Да, в нормальных. — Он сделал значительную паузу, и я подумал, что надо бы разразиться аплодисментами. — Но теперь мы перейдем к серии активных экспериментов, — продолжал он. — Нужно создать катализированные условия. Наша коллективная психика должна побыть в изоляции.
— Ну что ж, — бодро сказал я, — давайте все выйдем за борт и будем болтаться на фалах разной длины. Прекрасная изоляция для коллективной психики.
— Нет. Мы создадим сурдо-условия на корабле. Выключим освещение, связь, систему ориентации, все виды измерителей времени. Да. Для сенсорной депривации надо выключиться из времени.
Разговор становился серьезным.
— Хоть мы и на круговой орбите, старший, — сказал я, — но все равно место корабля в пространстве должно быть всегда известно командиру. Не могу принять то, что ты предлагаешь.
— Ты хорошо знаешь инструкцию, Улисс, — провозгласил Баумгартен. — Недаром тебя рекомендовали для этого полета. Посмотри сюда.
Он протянул листок, мы с Робином быстро пробежали его и убедились, что он украшен подписью Самарина.
Легче справиться с метеоритной пробоиной, чем с такой бумагой. Я бы предпочел пробоину. И Робин тоже. Вот не ожидали, что Самарин подпишет такое! Ну что ж, наше дело — выполнять. Работать для науки так уж работать для науки. Положим, так сказать, живот на алтарь.
В соответствии с этой самой инструкцией мы с Робином позволили обклеить себя датчиками. Хорошо еще, что они были без проводов, маленькие и легкие. На головы нам натянули шлемы, которые прижали к темени и затылку особо ответственные датчики. Наши пассажиры тоже как следует обклеились.