Что ж. Похоже, у меня просто не остается выбора, кроме как применить свой главный и самый мощный резерв.
Меня самого.
— Шанке, — сказал я, повернувшись к командиру Рыцарей Хаоса. — Слушай сюда…
Я вывалился в реальный мир чуть в стороне от узкой тропы. Прямо на каменистом склоне… и тут же кубарем полетел вниз.
Бам-бам-бам…
Кажется, моя башка пересчитала все разбросанные по склону камни… Но хуже всего то, что скатившись вниз… я влетел прямо в толпу ополченцев!
Япона-мама!
Тут же под ребро вонзилось копье какого-то особо шустрого урода, а на голову обрушились сразу несколько ударов мечей и секир. Весь мир ужался до жалкого полуметра. Не было видно ничего, кроме грязных сапог и каменной крошки.
Ну, держитесь гады! Узрите всю мощь силушки богатырской…
Дрожь земли!
И люди с проклятьями валятся в пыль.
Оберег!
И свет солнца бледнее от сгустившейся тьмы.
Кулак Огня! Кулак Огня! Кулак Огня!
И люди разбегаются кто куда горящими факелами.
А я, наконец, получаю возможность подняться на ноги и осмотреться.
Хорошая новость: с Тропы я вывалился там, где и хотел — метрах в ста от приметной скалы в виде башки волка. Где-то недалеко от нее проходила линия фронта. Идеальное место, чтобы нанести максимальное количество шороха и развалить оборону противника.
Плохая новость: его здесь оказалось значительно больше, чем я предполагал. Видимо, Орден опасался нас много сильнее, чем мне казалось, и потому держал под рукой всех, кого только можно. Забитое солдатами ущелье, зажатое меж отвесных скал с редкими расколами, ведущими еще выше, просматривалось метров на двести. Линию столкновения отсюда видно не было, около волкоподобной скалы Горная Тропа делала небольшой изгиб.
После первой скоротечной схватки, когда солдаты Ордена еще не осознали, что же такое свалилось им на голову, по ущелью пронеслось слитное движение вставания с корточек и пятых точек. Увы, ублюдки не собирались поддаваться панике. С щелчками забрала скрывали злые лица, а копья и мечи направлялись в мою сторону лишь с одной целью — как можно скорее разделить меня на множество маленьких Агрбаданчиков…
Но я здесь был не один, хе-хе… Оберег грозно воззрился на солдат Ордена пылающими очами. Собранное из косматой тьмы тело, наконец, затвердело, покрылось посеребренными шипами. Лишь морда была все также похожа на кляксу, в которой едва-едва прослеживались какие-то кошачьи, что ли, черты. Окончательно сформировавшись, кошмар из детских сказок задрал голову и издал жуткий сиплый вой. Б-р-р… Препротивнейший голосок. Будто железом по стеклу.
Виду этой твари я уже не удивлялся и, рявкнув предельно понятный приказ: «Мочи казлов!», ринулся в бой.
О, эта сумасшедшая круговерть битвы! Не знаю, когда я стал таким адреналиновым наркоманом, но нынче каждая схватка, в которой мне требовалось самолично помахать топором, вселяла в сердце какую-то праздничную воздушность! И вдвойне я тащился от подобного действа, когда не нужно было забивать голову перемещениями войск и отслеживанием атак противника.
В несколько быстрых ударов я располосовал поверженных после Дрожи Земли бедолаг, и начал движение в сторону фронта. Быстро скастованный Взор Ахара подтвердил догадку, что до перекрытой орденцами горловины Тропы было метров сто.
Но Орден не был бы Орденом, если б так просто позволил мне эту прогулку.
Уже вскоре передо мной встали несколько Рыцарей. Позади слышались скребущие по ушам мявы Оберега. Он надежно прикрывал спину, потому я, не раздумывая, вломился в подобие строя, что Рыцари пытались собрать вокруг себя.
Бам!
Один из них, получив удар щитом, улетел куда-то налево — в завалы из камней. Другие же чудом сумели удержаться на ногах, и тут же кто-то из них попытался просунуть меч под мою руку.
— Сраный ублюдок! Ганеш покарает тебя! — заорал он, лихо крутя восьмерки мечом.
Крутой фехтовальщик? Ха!
Бам! Крушащий Удар расколол его панцирь, как грецкий орех! Я отпнул рухнувшее тело в сторону и двинулся вперед, прогрызая себе путь сквозь плотную массу воинов Ордена. Клянусь Экибастусом, даже на стенах Гахагана не было такой плотности ублюдков!