- Будет лучше, если мы поговорим позже… и без свидетелей, - обратился он к Юки, выразительным взглядом указав на мальчика. – Если ты не против, то давай отправимся в город. В гостинице мы все сможем отдохнуть и обсудить все без помех.
- Согласен, - холодно кивнул тот.
Акутагава снова присел на корточки, чтобы посмотреть на Никиту.
- Я думаю, когда ты узнаешь меня получше, мы подружимся, - он улыбнулся сыну одной из своих самых очаровательных улыбок. – Я не знаю, что тебе рассказывали обо мне, но ты уже достаточно большой, чтобы сам судить о людях, верно?
Ему удалось расшевелить лед: подкупленный тем, что Акутагава разговаривает с ним как со взрослым, Никита неуверенно повел плечами в ответ.
- Сделаем так – мы пообщаемся, а потом ты решишь, нравлюсь я тебе или нет, - предложил мужчина мягко. – Если вдруг ты решишь, что я плохой и со мной дружить не стоит, то я постараюсь больше не попадаться тебе на глаза. По рукам?
Немного поколебавшись, Никита заговорил:
- Хорошо, по рукам.
- Вот и молодец! А теперь скажи, ты любишь летать на вертолетах?
- Я летал раньше. Вместе с мамой. Но она никогда не разрешала мне сидеть рядом с пилотом, - с каждым разом Акутагаве удавалось вытянуть из мальчика все больше слов.
- Что скажешь, если я позволю тебе сидеть рядом с пилотом?
После этого вопроса светло-карие глаза Никиты загорелись неподдельным восторгом:
- Правда?
- Конечно. Пойдем, - Акутагава подал ему руку и на этот раз Никита вложил в нее свою маленькую ладонь.
Отец и сын зашагали к вертолету. Юки проводил их взглядом, печально раздумывая над тем, как хорошо Акутагава может изображать приязнь к своему сыну, хотя совсем недавно собирался избавиться от него. Да и многого ли может стоить приязнь, купленная шантажом? Есть ли у этих двоих шанс действительно стать друг другу близкими людьми?
- Милое зрелище. Кажется, он неплохо справляется, - Ив, поравнявшись с Юки, приобнял его за плечи.
Вместе они наблюдали за тем, как Акутагава усадил Никиту на сидение рядом с пилотом и закрепил ремни безопасности.
- А может только кажется? - вздохнул Юки еле слышно.
- Разве не ты когда-то утверждал, что Акутагава будет самым прекрасным отцом на свете? – с иронией припомнил ему мужчина. – Дай ему шанс. И перестань делать траурный вид. В конце концов, семья в сборе, не так ли?
Юки кисло улыбнулся на это. Тем временем Акутагава, захлопнув дверцу вертолета, обошел летательный аппарат и остановился, ожидая их. Его лицо хранило выражение каменной невозмутимости, ни единая эмоция не пробивалась сквозь эту маску. Полный самоконтроль. И, почему-то, по спине Юки внезапно пробежал зыбкий холодок.
- Пойдем. Не будем задерживать господина Коеси, - Ив потянул его за собой в сторону вертолета.
- А дом?
- Что – дом?
- Ты его так оставишь? – удивился Юки немного не к месту. – Там же твое оборудование…
- Как будто в первый раз, - усмехнулся тот. – Забудь, для меня оно уже бесполезно. Скоро кто-нибудь из местных приберет его к рукам.
Трое мужчин забрались в вертолет и расположись на сидениях в отсеке для пассажиров. Вертолет начал набирать высоту. Весь полет, длившийся около получаса, никто из них не проронил ни слова. К концу полета атмосфера настолько накалилась, что Юки даже стало трудно дышать – хотя, вполне возможно, нехватка воздуха была больше связана с ухудшившимся во время перелета здоровьем, нежели с эмоциональными переживаниями.
- Что это за город? – спросил Никита, увидев далеко впереди курортный город, раскинувшийся на океанском побережье.
- Тумако. Он известен своими пляжами, - пояснил Акутагава.
Вертолет приземлился на крыше отеля «Perla». Их там ожидал едва ли не целый взвод вооруженных телохранителей, кольцом окруживших вертолетную площадку. Ив, покинув вертолет, первым делом пробежался по ним быстрым взглядом, разыскивая свою сестру, однако той среди встречающих не оказалось.
- Где Наста? – подчеркнуто небрежно поинтересовался он у Акутагавы.
Тот, не взглянув на него, столь же небрежно откликнулся:
- Она была занята поисками Юки, но уже направляется сюда, - открыв дверцу, он помог сыну выпрыгнуть из кабины пилота: - Ну как? Понравилось?
- Это было круто! – заявил Никита воодушевленно.
Юки же, услышав вопрос Ива, впервые за последнее время подумал о Насте:
- Не боишься ее реакции, когда она узнает, что ты жив?
- Предлагаешь мне и вправду умереть? – сострил зеленоглазый мужчина.
- Нет, конечно! Но, думаю, Наста очень рассердится. А она из тех женщин, гнева которых стоит опасаться.
Ива его умозаключение весьма рассмешило.
- Не переживай, это я возьму на себя, - заверил он Юки.
Для них уже подготовили пентхаус. Несмотря на претензионное название, номер оказался небольшим – одна средних размеров гостиная, спальня и широкий балкон - и к тому же несколько старомодно обставленным. Он явно не соответствовал статусу Акутагавы, но в данный момент это ни для кого не имело значения. Акутагава попросил принести для Никиты игрушки и сладости, дабы заставить того на время отвлечься. Трехлетний мальчик, легко перекусив молочным коктейлем и бисквитом, устроился на диване перед телевизором – и незаметно для самого себя задремал через несколько минут. Трое мужчин в номере только этого и дожидались.
Юки, понимая, что Акутагава ждет от него инициативы, заговорил:
- Поговорим в спальне.
- Мне нравится такое начало, – не смог не поддеть его Ив, наливавший себе виски в баре.
Юки бросил в его сторону убийственный взгляд:
- Можно поговорить и на балконе, - сказал он язвительно, - только где гарантия, что ты не подстроил очередной спектакль со снайпером?
Тот шутливо скривился ему в ответ.
Акутагава ничего не сказал, а лишь молча подчинился воле Юки. В спальне Ив уселся кресло в углу и принялся неторопливо поглощать виски с таким видом, будто он не имеет совершенно никакого дела к предстоящей беседе. Юки сердило его показное равнодушие и прямо-таки руки чесались отвесить зеленоглазому мужчине подзатыльник, дабы заставить того перестать манерничать. Запретив себе отвлекаться на незначительные обстоятельства, Юки заставил себя перейти к делу. К делу, о котором о котором он предпочел бы не ведать ни сном, ни духом.
- То, как ты собирался поступить с Никитой, ужасно и отвратительно. После всего, что я узнал о твоих планах, мне очень хотелось послать тебя, Акутагава, ко всем чертям и исчезнуть навсегда из твоей жизни. Но все же, благодаря кое-кому, - Юки стрельнул взглядом в Ива, - я передумал. Никита - твой сын и ты должен принять на себя ответственность за него… даже если ты очень хотел этого избежать. Я решил приложить все возможные усилия для того, чтобы ты стал Никите хорошим отцом. И ты станешь таким отцом! Ты будешь воспитывать Никиту, будешь заботиться о нем! И не дай бог, если он когда-нибудь усомнится в том, что ты любишь его! – с каждым новым словом, срывавшимся с его губ, Юки говорил все громче, пока, совсем не забывшись, не закричал на Акутагаву. Спохватившись, он поспешно перевел дыхание, усмиряя себя. – Только при выполнении этого условия я останусь с тобой. Если вдруг ты не согласен…
- Ты прекрасно знаешь, что согласен! Я выполню все, что ты скажешь, разве я не ясно дал это понять еще на пляже? – перебил его Акутагава. Он слушал речь Юки все с той же маской невозмутимости на лице, однако голос у него прозвучал эмоционально. – Но позволь мне все-таки объясниться, выслушай меня. У меня были свои причины…
В ответ Юки презрительно рассмеялся:
- Ты говоришь «причины»? Не представляю, какими должны быть причины, чтобы оправдать твое намерение убить собственного сына! Но, так и быть, раз хочешь объясниться – давай! – и Юки сложил руки груди, не скрывая своей враждебности.