Акутагава несколько секунд непонимающе моргал, прежде чем до него дошел смысл сказанных им слов.
- Ты думаешь, я хотел убить Никиту? – переспросил он. Указав на Ива, он саркастично поинтересовался: - Дай догадаюсь, он тебя в этом убедил?
Юки, несколько смущенный его реакцией, передернул плечами:
- Он всё рассказал мне о твоих планах, - подтвердил он.
- И ты ему поверил?
Теперь Юки примолк на какое-то время, обдумывая вопрос Акутагавы. В глубине души он не хотел мириться с виновностью Акутагавы и любое возражение любимого порождало бурю сомнений в Юки. Но вместе с тем, факты, представленные Ивом, казались неопровержимыми. Да и сам Юки разве не заметил в Акутагаве чувства вины, когда тот встретился с Никитой? И не говорит ли та виноватая мина больше, чем все попытки Акутагавы обелить свою персону?.. Придя к такому выводу, Юки подавил в себе зачатки неуверенности.
- Поверил, - кивнул он. - Но ты, как я понимаю, собираешься утверждать, что он соврал?
- Да, потому что он действительно соврал! – с нажимом заявил Акутагава.
Одновременно они посмотрели на Ива, ожидая его вмешательства в их разговор. Но тот явно не спешил принимать активное участие в полемике, предпочитая оставаться простым зрителем. Даже обвинение Акутагавы не поколебало его гедонистического настроения – зеленоглазый мужчина как ни в чем ни бывало продолжил смаковать виски. И, как ни странно, подобная тактика только укрепила в Юки веру в версию событий, описанную Ивом.
- Вот как? А что еще ты приберег в качестве оправдания? Может, скажешь, что знать не знал о существовании Никиты?
Акутагава запнулся на миг, будто решая, соврать ему или признать правду.
- Я знал о его существовании. Я не буду отрицать, - кусая губу, все же сознался он. – Я узнал об этом перед тем, как ты уехал в Колумбию. Но, клянусь, я не отдавал приказа убить Никиту!
- Ты сам-то себя слышишь, Акутагава? Что за несуразицу ты несешь? Если ты не замышлял ничего плохого, то почему не рассказал мне о Никите? – воскликнул Юки, всплеснув руками.
Акутагава – стремясь как-то смягчить то, что он должен был рассказать о своих мотивах и намерениях - попробовал было коснуться его плеча, но Юки отпрянул назад, избегая прикосновения. Было ясно, тот не намерен отказываться от своей враждебности ко всему, что он говорил. И все же у Акутагавы не оставалось выбора, кроме как продолжать свои попытки реабилитироваться в глазах Юки.
- Да, я не сказал тебе о Никите - можешь считать меня подлецом, но, прошу, не считай меня убийцей! Когда я узнал, что Наталия скрывает от меня сына, то распорядился отыскать его и доставить ко мне - но ни о каком убийстве речи не шло! Я собирался переправить его в безопасное место, спрятать. А не сообщил я тебе о нем по одной причине – ты захотел бы, чтобы он стал частью нашей с тобой жизни… Черт, звучит плохо, я знаю, - сам себя оборвал на полуслове Акутагава, поняв, что выбрал не самые удачные выражения.
- Звучит очень плохо! – угрюмо согласился с ним Юки, становясь бледнее с каждой секундой.
- Я попробую высказать свою мысль иначе, если позволишь. Никита – сын Наталии Харитоновой. Он обещал стать источником непрекращающейся тревоги на всю мою оставшуюся жизнь. Само его существование - это угроза для меня и для всех, кем я дорожу. Оставь я его рядом с собой, то рано или поздно мне пришлось бы столкнуться не только с возможными покушениями со стороны клана Харитоновых и угрозами общественного скандала, но и с проблемами наследования. Поэтому, стремясь предотвратить эту лавину, я решил спрятать Никиту ото всех, в том числе от меня и от тебя. Он вырос бы в приемной семье, получил прекрасное образование и никогда ни в чем не нуждался бы… Никаких дурных мыслей на его счет я не имел, клянусь тебе, Юки! Не сообщив тебе о Никите, я всего лишь старался защитить тебя…
В этот момент из угла спальни раздался приглушенный смешок:
- Прости, что испортил трогательный момент. Речь в общем-то неплохая, меня даже на слезу почти пробило, - заговорил Ив, чуть ли не сползая от смеха с кресла на пол. – Но пойми, Акутагава, своими «объяснениями» ты только глубже утопаешь в трясине. Лучше перестань впустую тратить свое красноречие и придумывать столь глупые оправдания. Ты, видимо, сам не осознаешь еще, насколько дурно пахнут твои делишки.
На Акутагаву набежала тень, когда он сказал:
- Мои делишки? А почему не твои? Ведь именно ты придумал байку про убийство Никиты! – он прищурился на зеленоглазого мужчину. – И ты не только к этому приложил свои умелые ручки, не так ли? Ты подстроил похищение Юки из госпиталя в Пасто!
На Ива его нападки не произвели ровным счетом никакого впечатления.
- Ты бредишь, милый мой. Юки похитили бандиты, а я его спас, - нежно улыбнулся он.
- Неужели? Как вовремя Фернандо Баргос напал на госпиталь и до чего странно, что среди заложников оказался именно Юки. Сколько случайностей одновременно!
- В каком ты, должно быть, отчаянии, раз все беды в мире хочешь свалить на меня, - язвительно произнес Ив. – В чем ты еще обвинишь меня, а? Может, вспомним покушение, организованное когда-то «Мертвым драконом»? Может и тогда я все подстроил?
Акутагава, стараясь обуздать свой гнев, что есть силы сжал кулаки.
- Не передергивай! Не сравнивай тогда и сейчас.
- А почему – нет? Почему бы не повесить всех собак на меня? Ведь ты такой хороший, а я такой плохой.
- Ты нарочно провоцируешь меня, но у тебя ничего не выйдет, слышишь? – Акутагава подошел к нему и навис над Ивом, упершись руками в подлокотники кресла. – Я не знаю, зачем ты опять взялся за свои старые фокусы, но предупреждаю: остановись или пожалеешь.
Тот даже глазом не повел в ответ на его угрозу:
- Если уж хочешь, чтобы я взял на себя твои грехи, то хотя бы скажи «пожалуйста», - сверкнув изумрудными глазами, шепнул Ив.
- Сволочь! – не выдержав, Акутагава что есть силы двинул тому кулаком в челюсть.
Голова мужчины дернулась от удара, а стакан выпал из его рук и глухо ударился о пол. Юки, не ожидавший подобного поворота, задохнулся от возмущения – быстро преодолев разделявшего его и Акутагаву расстояние, он яростно оттолкнул того прочь от Ива.
- Довольно! Или я с ума сойду! – вскричал Юки болезненно. – Перестань сваливать свою вину на других, Акутагава! Неужели в тебе не осталось хоть немного чести и ты не в состоянии взять на себя ответственность? К чему врать, да еще так глупо? Или я вправду должен поверить, будто ты скрыл от меня известие о твоем сыне ради того чтобы защитить меня? Нет, Акутагава, нет! Если кого ты и хотел защитить, то одного только себя! И какой способ защититься от трехлетнего ребенка ты придумал? Ах да, ты решил его убить!
- Юки, как ты можешь верить Иву, а не мне? Пойми, он взялся за старое! Он снова плетет интриги против нас, он… - попробовал было Акутагава защититься, однако тот его перебил:
- Замолчи! Я не буду больше слушать твои бредовые оправдания, надоело! - Юки поморщился, не скрывая своего отвращения. – Как ты смеешь обвинять Ива, после того, как он спас меня от бандитов и Никиту от твоего нового головореза? До чего ты стал малодушным, раз пытаешься выкрутиться таким образом! Может, ты пропустил ту часть моих слов, где я говорил, что собирался послать тебя ко всем чертям? Ничего, я повторю! Узнав о твоих планах на счет ребенка, я предложил Иву сбежать втроем: он, я и Никита. И я был предельно серьезен. Однако этим утром Ив, не спросив меня, отправил тебе сообщение – благодаря которому мои планы претерпели изменения. Так что вот она, правда: я здесь отнюдь не потому что страстно желаю видеть тебя. Я делаю это ради Никиты.
Акутагава, выслушав разгоряченную речь Юки, не сумел найти больше слов для опровержения своей вины. Мужчина мрачно посмотрел на Ива, а тот, в свою очередь, тоже бросил на него долгий взгляд. В глубине его зеленых глаз мерцало удовлетворение, и это заставило сердце Акутагавы ожесточенно сжаться. Ива добился своего – спровоцировал Акутагаву. Теперь все ниточки для манипуляции мнением Юки в руках этого непредсказуемого безумца.
Помолчав немного, Юки, став внезапно усталым и отрешенным, добавил: