После того, как он заканчивает учить меня пользоваться программным обеспечением, он показывает мне, как настроить станцию. Есть чехлы для каждой чертовой вещи, и почти все годится только для одноразового использования. Затем он знакомит меня с ребятами.
— Ребята, это Ло. Смотри, это Алек и Мэтти. Ты знаешь Кэма и Корделла. — Дэйр указывает на каждого из них. Они стоят вокруг бильярдного стола, ни одного клиента не видно.
— Подождите, вы...? — я замолкаю, глядя на парня со светлыми волосами, который напоминает мне парня из «Сынов Анархии», татуировки доходят до его челюсти.
— Еще одна фанатка? — спрашивает тот, у кого золотисто-коричневая кожа и бейсболка, надетая задом наперед, — кажется, Мэтти, и я в замешательстве смотрю на Дэйра.
— Не-а. — Дэйр усмехается, глядя на меня сверху вниз. — Даже не на ее радаре.
— Фанатка? Я собиралась спросить, не братья ли они. — Они похожи друг на друга, но я не осознавала, насколько, пока они не встали рядом друг с другом.
— Виноват. Кэм — профессиональный сноубордист. И да, они братья, — сообщает мне Мэтти. Что происходит в этом городе? Здесь специально выращивают красавчиков?
— А, — говорю я, покачиваясь на каблуках. — И это… большое дело? — Я ничего не имею в виду под этим вопросом, но они все, кажется, считают это забавным.
— Немного, — говорит Мэтти. — Здешним цыпочкам нравится это дерьмо, — ухмыляется он, крутя кий для бильярда между пальцами, прежде чем наклониться и сделать свой бросок.
— О.
— Она мне нравится, — объявляет худощавый бледный парень с туннелями в ушах и волосами, уложенными в идеальную прическу. На нем белая футболка с подтяжками и джинсы с манжетами. Очень винтажный. Очень в стиле рокабилли (прим. музыкальный стиль, ранняя разновидность рок-н-ролла, представляющая собой синтез рок-н-ролла и кантри-музыки). Процесс исключения говорит мне, что он — Алек.
Он неторопливо подходит и кладет локоть мне на плечо.
— Все здесь помешаны на гребаном сноуборде, кроме Дэйра и меня. Думаю, даже Мэтти хочет отсосать Кэму.
— Пошел ты, — говорит Мэтти, но в его словах нет ни капли злости.
— Вообще-то я встречал тебя на Хэллоуин. Мимолетно, — наконец вмешивается Кэм, нисколько не обеспокоенный тем, что они говорят о нем так, словно его здесь нет, — на его красивом лице застыло понимающее выражение. Мои щеки вспыхивают, когда я понимаю, что именно он сказал нам, что Джесс подрался с теми парнями.
Нижняя губа Дэйра зажата между зубами, и его глаза встречаются с моими, как будто он тоже вспоминает ту ночь.
— Итак, Логан. Ты когда-нибудь думала о том, чтобы сделать пирсинг? — спрашивает Алек из ниоткуда, осматривая меня на предмет каких-либо признаков металла, и я благодарна за то, что Кэма прервали.
— Не совсем. — Я пожимаю плечами. У меня даже уши не проколоты. Я пыталась проколоть свой пупок английской булавкой, когда мне было тринадцать, но я опускаю эту часть.
— И татуировок тоже нет?
— Нет.
— Сейчас ты работаешь в «Плохие намерения», детка. Пора выглядеть соответственно, — говорит Алек.
Мэтти и Корделл смеются, а Дэйр сбрасывает руку Алека с моего плеча.
— Алек — наш мастер по пирсингу. Держись от него подальше, иначе к следующей неделе ты будешь выглядеть как человеческая подушечка для булавок. Позвони мне, если захочешь нанести немного чернил на эту девственную кожу, — говорит Корделл, и Дэйр усмехается.
— Что? Ее кожа чертовски бледная, и на ней совершенно нет чернил. Это эротическая мечта художника.
Дэйр смотрит на меня сверху вниз глазами, полными жара.
— Я заметил.
Я закатываю глаза, игнорируя жар, который ползет вверх по моей шее. Он близко и лично рассмотрел мою бледность.
— Ладно хватит. Я покажу тебе остальную часть салона.
Дэйр водит меня по холлу, который я мельком видела на Хэллоуин, с бильярдным столом, торговыми автоматами, баром, камином и диванами… в этом месте есть все. Там есть комната с тату-станциями и кабинкой для пирсинга. Дойдя до двери в гостиную, мы оба останавливаемся. Я прикусываю губу и осмеливаюсь ухмыльнуться, точно зная, о чем я думаю.
— Ты уже знаешь, что там, — говорит он, протягивая руку мимо меня, его ладонь касается моей талии, когда он берется за дверную ручку. Я оглядываюсь через плечо и вижу стол, на котором он чуть не трахнул меня. Рядом с ним также есть диван, и я по-детски задаюсь вопросом, не здесь ли он проводит все свои свидания.