— Ммм. — Его теплые руки гладят мои ребра по бокам от грудей. — Единственный способ избавиться от этого зуда... — он замолкает, перекатывая мои соски между пальцами, — это почесать его.
— Имеет смысл, — выдыхаю я, покачиваясь на твердости, которую ощущаю под его джинсами. — Итак, ты хочешь сказать, что...
— Мы трахаемся. Только в этот раз. После этого мы снова станем... друзьями.
— Просто друзья.
— Просто друзья, — соглашается он, теребя пуговицу на джинсах.
Больше нет слов. Дэйр приспускает джинсы ровно настолько, чтобы освободить свой член. Я чувствую твердую, шелковистую головку, расположенную у моего входа, и Дэйр, не теряя времени, поднимает бедра вверх, заполняя меня одним быстрым движением. Мы оба стонем от этого ощущения. Я так невероятно наполнена, и мне требуется минута, чтобы привыкнуть к этому ощущению. Я медленно начинаю двигать бедрами. Дэйр откидывается назад, позволяя мне оседлать его, его брюки даже не сняты полностью. Я упираюсь руками ему в грудь, увеличивая скорость, пока он наблюдает, как я двигаюсь на нем.
Дэйр садится и, наконец, дотрагивается до меня. Он прижимает меня вплотную к себе, прежде чем одной рукой обхватить меня за талию. Другая движется, чтобы ухватиться за основание моего конского хвоста. Он оттягивает мою голову назад, и острая боль становится только сильнее, и я двигаюсь быстрее, нуждаясь в большем. Я такая мокрая, что слышу это каждый раз, когда скольжу вниз по его длине. Это то, что мне было нужно.
Дэйр переворачивает меня, опрокидывая на матрас, не разрывая нашей связи. Я провожу ногами по его заднице и бедрам, стаскивая с него джинсы. Он сбрасывает свои тяжелые ботинки, за ними следуют джинсы, затем прижимается своими бедрами к моим, трахая меня с той же настойчивостью, которую я чувствую внутри.
Его голова опускается вниз, и он берет сосок в рот, покусывая и посасывая.
— Сильнее, — умоляю я, и он слушает, сильно покусывая, заставляя меня крепче обхватить его. Он почти рычит, двигаясь быстрее, чтобы уделить другой стороне такое же внимание.
— Я кончу, если ты продолжишь это делать, — предупреждает он, но я ничего не могу с собой поделать. То, что он заставил меня почувствовать в своем грузовике, даже близко не сравнится с этим.
— Мне все равно. Мне это нужно.
Дэйр садится на пятки, приподнимая мои бедра, пока я не оказываюсь вплотную к нему, моя спина все еще на кровати. Он без усилий контролирует мои движения, скользя внутрь и наружу, как будто я не более чем тряпичная кукла. Пот стекает по его лицу, нижняя губа зажата между зубами.
Он снова наклоняется надо мной, облизывая мою грудь, прежде чем прикусить сосок сильнее, чем раньше, и это ощущение больше, чем я могу вынести. Моя спина отрывается от матраса, и руки Дэйра скользят подо мной, чтобы укачать меня, когда я разваливаюсь на части, мое тело содрогается и дергается, прежде чем обмякнуть в его объятиях.
— Черт. — Дэйр усиливает хватку и трахает мое бескостное тело до тех пор, пока не напрягается и не изливается в меня. Он ослабляет хватку и тает во мне, его вес придавливает меня наилучшим образом, пока мы переводим дыхание. Его влажное лицо покоится у меня на груди, его член все еще внутри моего тела. Проходят минуты, прежде чем кто-либо из нас заговаривает.
— Унял свой зуд? — спрашиваю я. Дэйр издает смешок.
— Я даже не вышел из твоего тела. — Он отстраняется, и я чувствую прилив влаги, который напоминает мне о том, что он кончил в меня. Дэйр, должно быть, тоже это заметил, потому что он смотрит прямо мне между ног, выражение его лица напряженное.
— Я принимаю таблетки, — говорю я, защищаясь, хотя он не имеет права на меня сердиться. Он был тем, кто кончил и не подумал о защите.
Дэйр стонет, держа одной рукой свой член, когда он направляет его обратно в меня, распределяя сперму вокруг, прежде чем снова скользнуть внутрь меня.
— Это значит, что я могу это сделать? — спрашивает он, и мои глаза закатываются.
— Боже, да.
Дэйр заставляет меня кончить еще дважды во многих позах, прежде чем он снова кончает. К концу мы оба измотаны и задыхаемся, и он, извинившись, уходит в ванную. Я бормочу какие-то невнятные указания о том, где находится ванная — не то чтобы ее было трудно найти, поскольку это одна из трех комнат в этом доме. Когда он возвращается, он выглядит неуверенным, вероятно, впервые с тех пор, как я его знаю.
— Я, э-э... — говорит он, прежде чем прочистить горло, почесывая затылок смущенным жестом. — Мне пора идти.