— Мои малыши! — кричит она, и ее монотонный голос уже действует мне на нервы. Она встает, спотыкаясь, и подходит, чтобы обнять нас. Джесс ловит ее за руку, прежде чем она дотрагивается до меня, и мы обе отступаем на шаг. В ее глазах на мгновение вспыхивает обида, но она так же быстро ее прячет.
— Генри, — выдыхает она, глядя на него так, словно он подвесил Луну. — Прошло много времени.
— На это есть причина, Кристал.
— Давайте, ребята. Не будьте такими.
Мы обходим ее, и Генри отпирает дверь.
— Есть место еще для одного? — спрашивает Кристал, не дожидаясь ответа. Она следует за нами внутрь, осматривая помещение. Никто из нас не говорит. Теперь мы уже знаем ее игру. Но Кристал — эксперт по избеганию социальных сигналов.
— Я не могу поверить, что моя семья снова вместе, — говорит она, поднося руку ко рту, когда на глаза наворачиваются крокодиловы слезы. Когда-то моя мама была красавицей. Но потом случились наркотики и жизнь.
— Уезжай домой, Кристал, — говорю я, качая головой, быстро теряя терпение.
— О, я понимаю, в чем дело. Вы, ребята, нашли кого-то другого, кто позаботится о вас, дает вам место для ночлега, и вдруг я превращаюсь в ненужный мусор?
— И вот оно, — решительно говорю я. Джесси выдыхает, бросаясь на диван. Генри достает себе пиво из холодильника, вероятно, жалея, что прямо сейчас у него нет чего-нибудь покрепче.
— Я знаю, что облажалась, но какая мать этого не делает? — Ее речь невнятна, и я знаю, что она под кайфом от чего-то. — Мне станет лучше, Логан.
Я не отвечаю. Я даже не смотрю на нее.
— Джесси? — умоляет она, глядя на него в поисках согласия, но и там его не находит.
— Я могу простить вас за то, что вы отправили меня в тюрьму, но вы не можете простить меня? Нереально, бл*дь. Я все сделала для вас двоих!
Вот оно. Этот цикл прямо здесь. Плачь, просьбы прощения, набрасывания, когда она не добивается своего, и повторения. Мой гнев бурлит внутри меня, угрожая выплеснуться наружу.
— Ты простила нас? — спрашиваю я, мой голос смертельно спокоен и тих. — За что именно? За то, что позволила своему парню избить нас? За то, что ты гребаная наркоманка? За то, что бросила своих детей без денег и еды на несколько месяцев кряду? Или, может быть, это за то, что трахнулась с моим парнем после того, как ты отправила меня в магазин купить тебе сигарет. О, или, может быть, мне следует простить тебя за то, что ты украла новенький велосипед Джесси только для того, чтобы заложить его? — мой голос повышается с каждым вопросом, мое лицо в нескольких дюймах от ее. — Должна ли я простить тебя за то, что ты прогнала нашего отца? Единственного наполовину нормального человека в нашей жизни? — кричу я, указывая на Генри.
Кристал удивляет меня, когда она хихикает, ее глаза загораются ликованием. Я этому не доверяю. Она смотрит на Генри.
— Ты не сказал им, почему ушел?
— Кристал. Не надо, — предупреждает Генри.
Мой желудок скручивает от нервов, и я просто знаю, что бы ни случилось дальше, хорошего не будет.
— Они заслуживают того, чтобы знать.
— Убирайся. Сейчас же, — говорю я сквозь стиснутые зубы. Джесси встает, внезапно заинтересовавшись разговором.
— Заслуживаем знать что?
— Не обращай на нее никакого внимания. Это то, что она всегда делает. Она ревнует к нашим отношениям с Генри и сделает все, чтобы их испортить. Разве это не так?
— Я твоя мать! — визжит она. — Он даже не твой отец!
Что? Я слышу слова, но моему мозгу требуется минута, чтобы осознать их. Джесс отшатывается, как будто его ударили в живот. Мой взгляд устремляется на Генри, о котором идет речь, и его чувство вины говорит мне все, что мне нужно знать.
Это правда.
Генри мне не отец.
Прежде чем я успеваю осознать, что происходит, Джесс хватает ключи с кофейного столика и проталкивается мимо Кристал. Я слышу, как заводится 4Runner, и выбегаю за ним на улицу, но он уже уехал.
— Джесс! — я кричу вслед задним фарам, горящим красным в ночном небе.
Я бегу обратно в дом.
— Дай мне свои ключи, — требую я, протягивая ладонь. — Мне нужно найти его. — Генри секунду колеблется, прежде чем вложить их мне в руку.
— Малыш... — начинает он, но я перебиваю его.
— Не надо. Просто не делай этого. Убедись, что она ушла, прежде чем мы вернемся, — говорю я, бросая взгляд на Кристал, которая теперь плачет, обхватив руками свою спутанную белокурую голову.