— Люк?! — Я не получил ответа. Сара рыдала, настолько полная страха и отчаяния, что я знал, что никогда не забуду этот звук, если доживу до следующего дня. Я попытался успокоить свое прерывистое дыхание, зная, что сохранять спокойствие крайне важно, но в то же время понимая, что это бесполезно.
Сара опустилась на колени, роясь в заснеженной земле, что-то ища. Я чувствовал, как уходит время, и я сделал худшее, что мог сделать в той ситуации. Сделав глубокий вдох, я нырнул обратно. Я открыл глаза под водой, ища хоть какие-то признаки присутствия Люка. Я двигался подо льдом, почти ничего не видя, но, наконец, различил большую размытую фигуру.
Я снова вынырнул, чтобы сделать еще один глубокий вдох, прежде чем снова нырнуть, двигаясь к Люку так быстро, как только мог. Мое тело отяжелело, но адреналин поддерживал меня. Прежде чем я успел дотянуться до него, он начал тонуть.
Нет, нет, нет, нет.
Призвав на помощь силу и скорость, о которых я и не подозревал, я рванул к нему, умудрившись сжать в кулаке капюшон его куртки, прежде чем он выскользнул из пределов досягаемости. Я был медлителен, чертовски медлителен, вытаскивая его на поверхность. Его вес угрожал утянуть нас обоих вниз, и мои легкие, казалось, вот-вот разорвутся, но каким-то образом мне удалось вернуться к дыре, в которую мы провалились.
— Помогите!
Приближаясь к поверхности, я услышал приглушенные крики Сары, и когда я наконец вынырнул, она лежала плашмя на животе, вытянув к нам длинную ветку.
Я услышал вой сирен и понял, что мне просто нужно продержаться еще немного. Я попытался столкнуть обмякшее тело Люка на лед, но преуспел только в том, что вымотал себя до предела. Мне казалось, что я угасаю. Отключаюсь. Как будто моя жизнь ускользала. В последнем отчаянном усилии я прижал голову Люка к своей груди и зацепился сломанной рукой за ветку. Я изо всех сил старался удержать нас обоих над водой, мои глаза закрывались, мышцы отказывали.
— Еще несколько секунд, — сказал я Люку.
И это были последние слова, которые я когда-либо сказал ему, хотя он их так и не услышал.
Хлюпанье носом Ло возвращает меня к настоящему. Я не могу встретиться с ней взглядом, боясь того, что я там найду.
— Что случилось потом? — спрашивает она прерывистым шепотом.
— Я не помню, — честно говорю я. — Я потерял сознание как раз в тот момент, когда нас спасали. Они пытались привести Люка в чувство, но... — Я крепко зажмуриваюсь, вытряхивая из головы образы его безжизненного тела. — Они отвезли меня в больницу, вылечили мою руку и несколько дней лечили от переохлаждения.
— Дэйр, ты должен знать...
— Вот что я знаю, Логан, — перебиваю я, резкость в моем тоне заставляет ее вздрогнуть. — Я знаю, что я нанес удар, который отправил моего брата, во всех смыслах и целях, в эту воду. Я убил его. Это факт. Здесь нет серой зоны, так что перестань ее искать. Я убил его. Я отнял еще одну жизнь. Я остановил биение сердца.
— Ты пытался спасти его, — возражает она, и я, наконец, смотрю на ее лицо, ненавидя смесь боли и жалости, которую вижу в ответ на свой взгляд.
— Но я этого не сделал. Я не смог. И это моя вина.
— Это был несчастный случай, — настаивает она.
Какое-то время мы молчим. Мы оба пытаемся сориентироваться, что это значит, прежде чем она спрашивает:
— Что тебя вывело из себя?
— Я увидел Сару и ее отца у Сисси. Это время года всегда выводит меня из себя, но я не видел их с того дня, и все это нахлынуло на меня снова.
Ло понимающе кивает.
— Знаешь, я в это не поверила. Даже когда я увидела статью, прямо там, черным по белому.
— И почему это? — спрашиваю я с неподдельным любопытством.
— Потому что с тех пор, как я встретила тебя, ты был только добр ко мне. Ты стал моей семьей и семьей Джесс, когда наши жизни разваливались на части. Ты хороший, даже если ты этого не видишь.
— Итак, что это значит для нас? — Я задаю единственный вопрос, который имеет значение, проводя большим пальцем по ее слегка припухшей губе.
— Это значит, что мы можем быть вместе без каких-либо секретов между нами.
Мои глаза закрываются, наслаждаясь облегчением, которое я испытываю от ее слов.
— Иногда мне трудно выйти из темноты. Но я пытаюсь.
— Я посижу с тобой в темноте. Я все равно не любитель солнца, — говорит она, зевая.
— Ты — солнце.
Эпилог
Дэйр
Я с хрустом разгребаю веточки и сосновые шишки, устилающие мягкую землю. Июнь в Риверз-Эдж означает, что снег наконец-то растаял, уступив место пышной зелени. Ло прислала мне сообщение, в котором просила встретиться с ней на моем месте. Не спрашивайте меня, какого хрена она делает посреди леса в сумерках.