— Все. Пора спать.
По дороге в спальню Сергей Петрович приложился к «Гжелке» и, не раздеваясь, завалился на убранную кровать.
В момент пробуждения Сергею Петровичу дискомфортно, он никак не может понять отчего. Наконец, с трудом приподнимает голову.
— Э, брат, да ты обоссался!
И действительно, брюки мокрые, а на покрывале широко расплылись желтоватые разводы.
Сергей Петрович, кряхтя, откатился в сторону и посмотрел на покрывало.
Пятно под ним большое, запах соответствующий.
— Отлично, — сказал Сергей Петрович. — На второй день уже обоссался.
Кухня уставлена грязной посудой. Холодильник пустой, немного водки осталось на столике в спальне. Сергей Петрович взболтнул бутылку и, запрокинув голову, вылил в себя остатки. После чего подошел к зеркалу и долго рассматривал свое отражение, слегка поворачивая голову из стороны в сторону.
Оплывшее лицо неопределенного цвета, щетина, красные глаза слезятся.
Сергей Петрович почесался и вспомнил вчерашнюю соседку. Как посмотрела, старая корова. Какое твое дело? Но вообще-то с таким лицом светиться не следует, а в мокрых штанах тем более.
Сергей Петрович снова смотрит в зеркало, и на лице его — удовлетворение.
— Хорош гусь, — говорит он и вдыхает запах своего немытого тела.
На завтрак есть кусок колбасы. Можно приготовить яичницу, но лень.
Сергей Петрович вспоминает вчерашние пельмени и улыбается. Что, Вовка, попал на триста баксов? Попал, голубчик. Вряд ли они у тебя последние, но для тебя это деньги, несомненно.
Сергей Петрович плюнул на пол колбасной шкуркой, включил и выключил телевизор.
Снова вспомнилась соседка. Сергей Петрович с раздражением пнул табуретку.
Прихватив коробку спичек, тихо вышел из квартиры и спустился на первый этаж. Здесь он, стараясь не шуметь, стал зажигать спички и бросать в почтовые ящики. Спички ломались и падали на пол. Третий или четвертый ящик успешно загорелся, за ним еще один. Сергей Петрович спешил, стараясь поджечь как можно больше. Нужно брать сразу две или три спички, тогда получается наверняка. Пылающие ящики весело затрещали, дым растекся по лестничной площадке.
Щелкнул замок в подъезде, Сергей Петрович чиркнул последними спичками и через две ступеньки метнулся вверх по лестнице.
Снизу послышались голоса. Сергей Петрович вызвал лифт с третьего этажа и, нервно посмеиваясь, скрылся в квартире.
Спиртного не осталось совсем. Сергей Петрович заскучал, стал наугад набирать телефонные номера и молчать в трубку. Несколько раз попадался телефон с определителем, тогда Сергей Петрович просил кого-нибудь позвать и извинялся. Потом Сергей Петрович придумал мрачно говорить «ваш ребенок у нас» и тут же класть трубку.
Из пустых бутылок ему удалось нацедить в стакан граммов пятьдесят прокисшего ерша.
Сергей Петрович выпил и сел на диван.
— Засиделся я. Пора на волю.
Сергей Петрович обвел взглядом комнату и наткнулся на маленькую иконку Божьей Матери. Иконка появилась, когда у дочки обнаружилась астма, но толку от нее не было никакого: болезнь развивалась, требовала постоянного лечения и регулярных поездок к морю.
Сергей Петрович подошел к образку и хмуро сказал:
— Ну и что? Твое какое дело?
И стал собираться.
На первом этаже пахнет свежей копотью, несколько женщин ругаются возле сгоревших ящиков.
— Ваши подожгли, больше некому, — визжит артистка с шестого этажа. — Безобразие!
Сергей Петрович выскочил из подъезда, и, наклонив голову, быстро пошел в сторону гаражей.
Время рабочее, людей мало. Компания мужичков ковыряет «копейку», но до них далеко. Сергей Петрович стал к ним спиной и подсунул ключи под ворота своего гаража. Вот так.
Выйдя из гаражей, Сергей Петрович глубоко вздохнул и пошел вдоль трамвайных путей. Он никуда не спешил и брел куда глядят глаза. Глаза его глядели вперед метров на пятьдесят, не далее, а также по сторонам и на встречных прохожих. Ранний летний вечер был приятен Сергею Петровичу. В голове не было планов и обязательств, ни единая мысль не тяготила его. И от радости Сергей Петрович стал напевать любимые мелодии, громко смеяться и плевать себе под ноги. Пару раз покупал пиво и джин с тоником, пил на ходу или присаживался на скамейки, а потом помочился прямо на фонарный столб, поймав на себе осуждающие взгляды.
Прохожих стало больше. Понесли свои портфели с работы молодые клерки, хозяйки по дороге запасались продуктами. Кажется, рядом метро.
Можно и в метро.
Сергей Петрович купил карточку и спустился вниз.