Когда он искал разгадки в исчезновении матери, я была убеждена в её добровольном побеге, а с возрастом лишь больше в этом убедилась. Ненароком понимала родительницу, пусть никогда не оправдывала. Жить под строгим контролем отца — дело тяжкое. Но сбежав, она облегчила жизнь себе и всецело усложнила её нам.
Бессердечная глыба — так я называла её про себя, натыкаясь на кадры в электронном альбоме и сокрушаясь над кнопкой «delete».
Сейчас совместные фото с Марком стали панацей от грусти.
Я любила Юдина: его улыбку, его светлые глаза, его белокурую шевелюру и непоколебимую силу духа. Помню, как следила за ним, выглядывая из-за двери отцовского кабинета. Помню, как случайно столкнулась с ним в коридоре отдела, где он работал связистом, и больше не смогла отпустить его руку. Помню, как подарила ему остатки детства и поклялась посвятить старость.
И он согласился.
Жизнь восемнадцатилетней девчонки заиграла новыми красками. Поступив в юридический, я уговорила отца предоставить мне место для практики. Сначала патрульным, после кинологом. Неважно кем, лишь бы быть рядом с Марком.
И пусть многие видели в нём сына генерала, вступившего в ряды по блату и несправедливо быстро вышагивающему по ступеням карьерной лестницы, я не разделяла их мнения. Была слепа от любви? Если только самую малость.
Я на месте. Захвати печеньки.
Получив смс от Гриши, я пулей покинула комнату. От предвкушения встречи с Марком сердце заходилось от радости. В шаге от нового звания он был нередко занят работой, отчего наше общение свелось к сухой переписке.
Настало время это исправить.
Запрыгнув в колымагу Кабанова, я по привычке зафиксировала ремень безопасности. С выцветших календарей, прикреплённых к передней панели, на меня игриво смотрели девушки. В салоне, как и всегда, дурно пахло соляркой.
— Куда? — неохотно поинтересовался водитель, провернув рычаг передач.
На угрюмом лице мужчины блестели капли пота. Он явно нервничал.
— Не хмурься, Гринь. Тебе известно. Печеньки будешь?
Машина резко сорвалась с места.
— Зря ты всё это затеяла. В отделе неспокойно. Олег злой как собака. Увидит меня с тобой и попрёт в шею, — вздохнув, он укорительно покачал головой. — Подставляешь меня, Юнга. В который раз подставляешь.
Кабанов не лгал. Моё стремление пробиться в систему внутренних дел отражалось на нём разрушительно. Впрочем, он был единственной ниточкой, за которую я могла ухватиться, ведь отец упрямо закрывал передо мной двери.
— Да не видит он ничего дальше своего носа, — уверила я, всё ещё злясь на родителя. — Не дрейфь, Кабачок. Мне к Марку нужно. У него сегодня праздник.
Гришка рассерженно фыркнул.
— Звание ещё не получил, а корпоратив уже устроил. Я девять лет структуре отдал и только до одной полоски дослужился. А он три года на трубке висел и безмала капитан. Чёртово кумовство. Пусть горит оно огнём.
— Не завидуй, — отмахнувшись, я принялась поправлять макияж. — Марк хороший работник, и родственные связи здесь не при чём. Взять меня. Отец подполковник, за спиной пара раскрытых дел, а мне даже корочку не выдали. Всё в псарне тасуюсь, да блох мохнатым вычёсываю. Справедливо? Едва ли.
— Лучше бы к собакам поехали. Их лай и то поприятнее будет, чем те неискренние поздравления, — продолжал упрямится старший.
— Завязывай мелодраму. Отвезёшь меня на КПП, а там хоть к собакам, хоть к волкам. Мне до бантика.
— До чего же упёртая. Вся в отца, — проворчал он себе под нос.
— Попрошу без оскорблений.
Кабанов дал по тормозам, отчего на моей щеке прорисовалась жирная полоса от помады. Он сделал это нарочно.
— Не думай, что это испортит мне настроение, — убрав раскрас салфеткой, я высвободила волосы, позволив тяжёлым прядям лечь на плечи. — Интересно, а Марку уже поведали о задержании хакера? Если нет, то мне не терпится ему рассказать. Уверяю, он будет в восторге.
— Ты про Марта? Похоже, что нет. Все молчат об этом. Наверняка бояться спугнуть подельников.
Я закатила глаза.
— Во-первых, он — Май. А во-вторых, у нас не отдел, а какой-то ансамбль мальчишек с крохотными амбициями. Чего стоит его расколоть? К тому же, главная угроза устранена. А до армии теней им всё равно не добраться. Их виртуальная армия равносильна нашей. И что-то мне подсказывает, что в интеллекте мы явно проигрываем.
Впереди показались ворота пропускного пункта, и я приготовилась к остановке. Поправила платье, сменила кеды на каблуки, натянула улыбку.
— Вот поэтому отец и держит тебя в псарне. Тебя лишь галочка волнует, а в остальном тебе…