Глава 8. The
Blaze
(10-17 мая)
В БЕЙДЖИНСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ ЯДРО ПРОТЕСТНОГО ДВИЖЕНИЯ оставалось активным, но мнения о дальнейших шагах разделились во время этого короткого перерыва, который закончился 10 мая. В этот день тысячи студентов устроили впечатляющую демонстрацию, проехав на велосипедах по проспекту Вечного мира. С нашего балкона, выходящего на проспект, он казался черно-серебристой рекой, протекающей через главную улицу. Атмосфера была праздничной. Братание между ними и публикой было очевидным. Власти не чинили серьезных препятствий велопробегу. Студенты больше не скрывали свою принадлежность и гордо несли флаги университетов, которые они представляли. Все это свидетельствовало о постепенном разрушении жесткого контроля, установленного Коммунистической партией Китая с 1949 года, и правительство, казалось, было беспомощно, чтобы остановить гниение.
На небосклоне появилась новая звезда. Ее звали Чай Линь, она была аспиранткой Пекинского нормального университета, но много времени проводила в Пекинском университете, где ее супруг, Фэн Конгдэ, был студенческим лидером. 11 мая, когда в так называемом "Треугольнике" - месте в Пекинском университете, где в это время вывешивались плакаты с крупными и мелкими символами, - появились первые плакаты с призывами к голодовке, Чай Линг решила использовать это как тактику давления на других студенческих лидеров. Энтузиазм по поводу предложенной голодовки был невелик, пока она не взяла микрофон вечером 11 мая. Далее последовали драма и слезы. В эмоциональной речи она обратилась к студентам с призывом принять участие в голодовке на площади Тяньаньмэнь. Ее слова наэлектризовали слушателей и привели в действие студенческое движение. Многие позже заявляли, что были воодушевлены, но не понимали, к чему приведет такая акция. Ван Дань и Вуэр Кайси поддержали ее, хотя Пекинская студенческая автономная федерация приняла решение против голодовки. Не в последний раз раскол в рядах студенческого руководства повлияет на политическую судьбу Чжао Цзыяна.
Манифест голодной забастовки" был быстро составлен на основе речи Чай Линга. Язык манифеста звучал как эмоциональный шантаж. Заявления вроде "Голодовка - это последнее средство. Но это также и средство, которое мы должны принять. Мы боремся за жизнь с духом смерти" и "Мы все еще дети, мы все еще дети. Мать Китай, пожалуйста, посмотрите внимательно на своих сыновей и дочерей. Голод уже разрушает их молодость. Поскольку смерть приближается, сможете ли вы остаться нетронутыми" в манифесте были призваны вызвать сочувствие. И это удалось. Китайцы, как народ, не проявляют эмоций, но отстающий всегда завоевывал симпатии. Изначально добровольцев было не более сотни. Секрет заключался в выборе времени. Голодовка должна была начаться 13 мая на площади Тяньаньмэнь, всего за два дня до приезда в Пекин советского президента Горбачева. Сомнительно, что Чай Линг, не говоря уже о студентах в целом, руководстве Чжуннаньхай и даже иностранной прессе, представлял себе, насколько масштабной станет эта акция.
В летние месяцы традиционная церемония приветствия главы государства всегда проходит на ступенях входа в Большой зал народа, откуда открывается вид на площадь Тяньаньмэнь. Она наполнена помпезностью и пышностью и производит хорошее визуальное впечатление на внутреннюю и международную аудиторию. Для китайцев протокол - дело серьезное, и внешность порой важнее сути во время таких саммитов. Этот конкретный саммит готовился долгое время. С момента китайско-советского раскола в 1963 году две братские коммунистические партии были злейшими противниками. Дэн хотел нормализации отношений, чтобы создать для Китая пространство между двумя сверхдержавами - США и СССР. Эту идею он проводил в жизнь с той же энергией, что и другие свои великие идеи - нормализацию отношений между Китаем и США и возвращение Гонконга и Тайваня. Эта идея была настолько важна для Дэнга, что она доминировала в его разговоре с президентом Джорджем Бушем-старшим в феврале 1989 года. Дэн признал, что "в отношениях между Китаем и Советским Союзом есть куча и куча проблем", и попытался заверить Буша, что китайско-американские отношения нисколько не пострадают, если отношения с Советским Союзом улучшатся. Но он также подтвердил, что китайско-советская нормализация не за горами. О том, что Дэн и все китайское руководство рассматривали визит Горбачева как поворотный момент, свидетельствовали и слова Чжао Цзыяна, сказанные Бушу во время его визита: "Его [Горбачева] встреча с Дэнгом будет встречей на высшем уровне. Я также встречусь с ним. Эта встреча будет означать установление партийных отношений". Для коммунистического государства братские отношения с другими коммунистическими или социалистическими партиями стоят выше связей между государствами. Во время визита первого советского лидера со времен Хрущева Китай хотел продемонстрировать свои достижения, чтобы напомнить, что, несмотря на все попытки СССР подорвать молодое китайское коммунистическое государство, оно победило, выстояло и стало сильнее. Вместо этого Горбачева ожидали образы группы голодающих молодых людей на площади, держащих на прицеле могущественное китайское государство и Коммунистическую партию Китая в самом центре столицы. Дэн, как сообщается, сказал Ян Шанкуну, когда они встретились 11 мая, о важности поддержания порядка на площади во время визита Горбачева. 'Как мы будем выглядеть, если на площади будет беспорядок?' Дэн особо подчеркнул это Чжао два дня спустя, когда впервые после возвращения из Северной Кореи встретился с ним лицом к лицу. Она грозила стать для Дэнга публичным унижением.