23 мая зарубежные СМИ сообщили о столкновении между армией и студентами в районе Фэнтай, в результате которого есть пострадавшие. Якобы студенты пытались помешать войскам вернуться в казармы. Еще более удивительным было сообщение, опубликованное в газетах "Синьхуа" и "People's Daily", в котором два неназванных офицера НОАК заявили, что их приказ - патрулировать улицы и оказывать помощь населению. Очевидно, власти также беспокоились о том, что граждане могут спровоцировать молодых солдат на ответные действия, и пытались заверить население в том, что армия существует не для того, чтобы причинять вред. Небольшой признак того, что правительство начинает брать себя в руки.
Спекуляции по поводу лидеров продолжались. С 19 мая никто из них не появлялся на публике или на телевидении. Судьба Чжао была неясна. Ходили слухи, что он вновь занял свой пост, а Ли Пэн подал в отставку. Сообщение агентства "Синьхуа" о встрече премьер-министра Таиланда с китайским послом, в ходе которой тот передал Чжао Цзыяну приглашение посетить Таиланд, только подогрело слухи о его возвращении. Некоторые западные дипломаты утверждали, что 23 мая на брифинге министр иностранных дел Цянь Цичэнь упомянул Чжао Цзыяна; японский дипломат также сообщил нам, что в тот же день заместитель министра Тянь Цзэнпэй сказал его послу, что Чжао болен, но по-прежнему является генеральным секретарем. Эти два случая - хороший пример того, как недостаточное понимание китайской политики может легко привести к неверным выводам. Китайцы, в отличие от Запада, никогда не признаются в политических изменениях. Это просто не в их стиле. До тех пор пока Чжао не был публично смещен, ни один китайский чиновник не осмелился бы сказать об этом, тем более "иностранным дьяволам". Поэтому, чтобы объяснить публичное отсутствие Чжао, они ссылались на болезнь или какой-нибудь другой предлог. Ошибка, которую многие совершали в те смутные времена, заключалась в том, что они читали материалы с западной точки зрения и неизбежно приходили к неточному выводу. На самом деле, по слухам, Дэн уже говорил на партийном собрании высокого уровня 21 мая, что Чжао Цзыян разжигает раскол и раскалывает партию и должен уйти, но иностранные СМИ предпочитали верить сплетням на площади. Проблема заключалась в том, что те, кто находился на площади, точно знали, что хотят услышать иностранные корреспонденты, и давали им это. Особенно показателен пример, когда австралийские дипломаты заявили, что студенты рассказали им о том, что получили заверения от столичных подразделений НОАК, что эти подразделения не позволят свежим частям НОАК штурмовать площадь, и что некоторые части Пекинского военного округа находятся в состоянии бунта. Такие необоснованные слухи, несомненно, попали бы в западные столицы и, вероятно, послужили бы поводом для спонсируемых Западом сообщений о вероятности гражданской войны внутри Китая. Тот факт, что газета People's Daily сообщила, что все семь военных регионов, включая Пекин, пообещали верность партии, вероятно, был воспринят как пропаганда.
Если в китайском руководстве не все было в порядке, то среди студентов это тоже было так. Возникали новые разногласия. Радикалы быстро устанавливали полный контроль над площадью. Те, кто считал, что в условиях военного положения было бы разумно не провоцировать власти, оказались в стороне. Во главе с Чай Лингом радикалы создали на площади штаб "Защитим Тяньаньмэнь". Чай Линг стал его самопровозглашенным главнокомандующим. Звучали призывы к свержению режима. Создавались отряды студенческой гвардии. Начались бесконечные междоусобицы. Граждане пытались убедить студенческих лидеров начать диалог с правительством, но к тому времени радикалы взяли власть в свои руки и заявили, что их не удовлетворит ничего, кроме отстранения Ли Пэна.
24 мая, впервые за много дней, мы проехали по площади. Там по-прежнему были тысячи людей. Ли Пэн был в центре нападок. Повсюду висели плакаты, обвиняющие его в том, что он создал дурную кровь между Дэн и Чжао и ввел Дэн в заблуждение. Но Дэн также обвинялся в манипуляциях из-за кулис (bei hou zhi hui). Атмосфера на площади начала приобретать сюрреалистический характер. Певцы, в том числе тайваньская поп-звезда Хоу Дэцзянь, и другие выступали перед студентами и зрителями. С одной стороны, это было похоже на китайский Вудсток. Но с другой стороны, ресурсы были на исходе. Площадь была убогой и вонючей. Вой сирен свидетельствовал о том, что многим бастующим требовалась медицинская помощь. Умеренные студенческие лидеры настаивали на прекращении голодовки. Радикалы немедленно выступили против. Студенческое руководство стало играть в "курицу", а радикалы издевались над теми, кто выступал за умеренную линию. Чай Линг утверждала, что ее даже пытались похитить. В действительности умеренный подход практически исчез после 13 мая.