Прежде чем предпринимать какие-либо решительные действия на площади, Дэн должен был решить последнюю задачу. Он должен был убедиться в лояльности НОАК. Он был осведомлен о том, что с 20 мая во многих частях города происходило братание между военнослужащими и гражданами. Молодые люди, в большинстве своем черствые и необразованные, подвергались уговорам горожан и наставлениям женщин, достаточно старых, чтобы быть их бабушками. Их кормили, пели им песни и иногда грубили. Их грузовики окружали и блокировали. Для этого Дэн воспользовался услугами Ян Шанкуна, президента Китая и бывшего генерала НОАК, и его брата Ян Байбина, который был главным политическим комиссаром армии. Он также привлек двух маршалов Китая - Ни Жунчжэня и Сюй Сяньцяня. К 31 мая армия полностью присоединилась к партии. Все элементы стратегии Дэнга по принятию решительных мер для прекращения "контрреволюционных беспорядков" были теперь на месте.
Западные дипломаты утверждали обратное. Некоторые из них рассказывали, что столицу окружили части армий из Цзинаньского, Чэндуского и Гуандунского военных округов. Британцы особенно усердствовали в своей пропаганде, а поскольку остальной Запад считал, что понимает Китай лучше других, их слова обычно принимались за чистую монету. Один британский дипломат рассказал нам, что канистры со слезоточивым газом, которые люди якобы видели, были на самом деле ракетами класса "земля-воздух". Почему они проигнорировали публичные выступления двух заместителей генерального секретаря НОАК, адмирала Лю Хуацина и генерала Хун Сюэчжи, которые 30 мая инспектировали войска, находящиеся на военном положении, или публичное выступление генерала Чи Хаотяня, начальника Генерального штаба НОАК, на следующий день, остается загадкой. Это был четкий сигнал о том, что военные готовятся к действиям. Возможно, Запад слишком доверял противникам режима.
В знак полного единства партийный центр и Государственный совет 31 мая выпустили совместное коммюнике. Его целью было дать понять населению, что в руководстве больше нет разногласий, и предупредить граждан, что власти готовы действовать. В коммюнике беспорядки приписывались "очень маленькой клике", которая хотела создать хаос, и в нем старались не упоминать о студенческих протестах. Однако в заключительном слове студентам было предложено вернуться к занятиям в кампусах, жителям Пекина - разрешить восстановить нормальную работу городских служб, а средствам массовой информации - подчиниться и начать пропагандистскую кампанию по разоблачению "заговора и деятельности небольшой клики". Партийные и правительственные функционеры, которые продолжали нарушать дисциплину или приказы, также были поставлены в известность. Местное население поняло, что Дэн готов действовать. Студенты прекратили голодовку, а 1 и 2 июня стали понемногу уходить с площади, оставив после себя лишь небольшую толпу вместе с сотнями палаток, транспарантов и кучами мусора.
Дэн впервые отправил регулярные войска 3 июня. Многие из них не были одеты в боевую форму. С нашего балкона мы видели, как перед нашим зданием по проспекту Вечного мира проходили солдаты, одетые в белые одиночки и брюки, с рюкзаками. Они заняли основные мосты и перекрестки вдоль второй кольцевой дороги, которая примерно соответствовала воротам Старого города, фактически перекрыв все выходы на площадь. Горожане продолжали возводить баррикады, чтобы помешать движению грузовиков и бронетранспортеров по городу. Мы видели, как несколько человек сдували шины припаркованных машин НОАК у эстакады Цзяньгомень. Мы слышали, что ближе всего к площади войска подошли к старой гостинице "Пекин".
Вечером в строй были введены новые войска. Новые военнослужащие были в касках и вооружены автоматическим оружием. 3 июня посольство США направило в Госдепартамент телеграмму, в которой говорилось, что "силовой вариант реален". В 7 часов вечера Центральное телевидение Китая сделало экстренное объявление о введении войск для обеспечения военного положения, заявив, что будут приняты все необходимые меры для восстановления законности и порядка. Сопротивление продолжалось. Мы стали свидетелями того, как небольшая группа военнослужащих, спустив шины, попыталась пробежаться по проспекту Вечного мира, но возле магазина "Дружба" жители заставили их повернуть назад. Но объявления по радио и телевидению ясно давали понять, что на этот раз отступать некуда. Население предупреждали о необходимости оставаться в домах.
Я помню, как меня разбудил шум брони, двигавшейся по проспекту Вечного мира. Это было в пять утра 4 июня. Я насчитал не менее пятнадцати танков, несколько бронетранспортеров (БТР) и грузовиков с войсками, проносящихся по проспекту. Искусственные заграждения не могли сравниться с боевыми машинами: их просто раздавили или отбросили в сторону. Горожане бежали в укрытия. Вертолеты зависли над движущимися колоннами. Из других районов города поступали сообщения о стрельбе из автоматического оружия, но с нашего места ее не было слышно. Иностранные СМИ утверждали, что армия открыла огонь по толпе, в результате чего пострадали несколько сотен человек. Мы стали свидетелями поджога машины скорой помощи и армейского грузовика недалеко от магазина "Дружба", но на солдат никто не нападал. Сопротивление было в основном пассивным, хотя были сообщения, а позже и снимки, что в БТРы бросали зажигательные бомбы.