В мировой истории Америка, со дня ее основания, исполняла роль страны, которая всегда смотрит вперед. Одна из самых опасных вещей, случившихся с Америкой после 11 сентября, в президентский срок Буша–младшего, состоит в том, что мы сменили нашу главную статью экспорта: если раньше это была надежда, то теперь это страх. Раньше мы пытались привлечь других к себе, заманить их, теперь мы стали слишком часто выказывать им свое нерасположение. А когда начинаешь экспортировать свой страх, в обмен получаешь страхи всего мира. Конечно, люди, способные вообразить худшее, тоже нужны нам, потому что худшее уже случилось 11 сентября и может случиться снова. Но, как я говорил, предосторожность и паранойю разделяет тонкая черта, и мы уже успели несколько раз ее переступить. Жители Европы и других континентов часто посмеиваются над оптимизмом и наивностью американцев, над нашей беспросветной уверенностью, что у каждой проблемы есть решение, что завтра будет лучше, чем вчера, что будущее важнее прошлого. Я же всегда был убежден, что в глубине души остальной мир завидует американскому оптимизму и наивности. Более того, он нуждается в них. Это одна из вещей, которые заставляют земной шар вращаться. Если мы помрачнеем, если перестанем быть мировой «фабрикой грез», мир не только помрачнеет вместе с нами, но и обеднеет.
Аналитики обычно оценивают состояние общества по классическим показателям экономической и социологической статистики: например, по пропорции дефицита бюджета к ВВП, уровню безработицы, грамотности взрослого женского населения. Безусловно, такая статистика важна и показательна. Но есть и другой статистический показатель, гораздо хуже поддающийся измерению, но, на мой взгляд, гораздо более важный и показательный. Это соотношение мечтаний и воспоминаний — чего больше в вашей стране, того или другого?
Под мечтами в данном случае я подразумеваю их положительную, жизнеутверждающую разновидность. Майкл Хаммер, консультант в области организации бизнеса, однажды заметил: «Одна из вещей, по которой я могу определить, что для компании настали тяжелые времена, это постоянные упоминания о том, какой замечательной она была в прошлом. Тоже и со странами. Да, вам не хочется отказываться: от сложившегося образа. Я рад, что в XIV веке вы были на вершине процветания, но тогда — это тогда, а сейчас — это сейчас. Когда воспоминания начинают преобладать над мечтами, конец не за горами. Поэтому отличительная черта по–настоящему процветающей компании — ее готовность отказаться от того, что когда–то сделало ее успешной, и начать с чистого листа».
В обществах, где чаша воспоминаний перевешивает чащу мечтаний, слишком многие люди тратят слишком много времени на то, чтобы оглядываться назад. Свое достоинство, самоутверждение, ценность в собственных глазах они добывают не в трудах и заботах сегодняшнего дня, а в пережевывании дня вчерашнего. И даже это «вчера» обычно является не столько их подлинным прошлым, сколько воображаемым приукрашиваемым. Собственно, на это они и расходуют свое воображение, расцвечивая былое во все более яркие цвета, делая все более нереалистичным его образ, чтобы и дальше перебирать его по кругу как четки, — вместо того чтобы рисовать в воображении лучшее будущее и руководствоваться им в своих действиях. Когда другие страны идут по такому пути, это по–настоящему опасно; но если Америка утратит свои ориентиры и двинется вслед за ними, это обернется катастрофой. Лучше всего эту мысль выразил мой друг Дэвид Рот–копф, бывший чиновник Министерства торговли, а сегодня сотрудник Фонда Карнеги за международный мир: «Мы должны думать не о том, что изменилось, а о том, что осталось без изменений. Только осознав это последнее, мы сможем направить усилия на решение действительно принципиальных задач, среди которых — создание эффективного многостороннего механизма, препятствующего распространению оружия массового уничтожения; превращение неимущего сословия нашей планеты в заинтересованных участников глобализации; продвижение необходимых реформ в арабском мире; переориентация глобального лидерства США на завоевание поддержки мирового сообщества за счет роста числа людей, которые принимают для себя наши ценности. Мы должны помнить, что именно эти ценности являются настоящим источником нашей безопасности и нашей силы. И нам необходимо признать, что противники никогда не смогут нас одолеть. К нашему поражению способны привести только мы сами — если перестанем поверять свои действия сводом правил, которому следовали долгие, долгие годы».