– Я проводил точно такие же опыты. На ниггерах. Для вас.
– Нет! Не такие! Те эксперименты были полезны для национальной обороны, а это просто… просто… – Месниль не мог подобрать слов.
– Точно такие же. На ниггерах. Для вас, – Пинкс понизил голос до шепота и хрипло добавил: – Мои убеждения нисколько не изменились. Они и тогда были прекрасно вам известны. Как вы покраснели. Присядьте, пожалуйста.
Де Месниль машинально повиновался. Потом опомнился, рассердился на самого себя и, сцепив пальцы на животе, постарался успокоиться.
– Вы же понимаете, что мы можем с вами сделать, если захотим? – он судорожно пошарил в пачке в поисках сигареты. Достал одну и поспешно затянулся.
– Я все равно успею рассказать правду, – не смутился Пинкс, поглаживая усики. – Представляю заголовки газет: «Сотни негров Луизианы погибли из-за экспериментов ЦРУ». Вряд ли вам это понравится.
Уже вполне овладевший собой де Месниль смотрел на струйку дыма из своего рта.
– А теперь конкретно. Что вы хотите?
– Прежде всего, чтобы вы перестали курить, – Пинкс выхватил сигарету из пальцев Месниля и потушил в пепельнице. – Ненавижу дышать всякой дрянью.
Наглость Пинкса не переставала изумлять де Месниля. Но этот раз он быстро нашелся.
– Перестаньте паясничать. Я спросил, что вам нужно.
– Другое имя, на какое-то время. И деньги на исследования. Взамен обещаю, что не буду применять на практике свои открытия без вашего разрешения.
Де Месниль помолчал. Ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
– Денег вам никто не даст, – задумчиво сказал он.
– Я не прошу финансирования от ЦРУ. Пусть «Шлюмберже» просто платят зарплату. Можете нанять меня в качестве руководителя. Или заведующего лабораторией.
– Вы прекрасно знаете, это невозможно, – покачал головой де Месниль. – Из-за того, что вы, воспользовавшись нашим оборудованием, устроили в Хоуме, опустел целый район. Рано или поздно вас поймают.
– Но я не собираюсь здесь оставаться. Разве у вас нет филиалов в других штатах? Или за границей?
Мясистое лицо де Месниля смягчилось. Перспектива отправить этого придурка куда-нибудь подальше ему определенно нравилась. А там видно будет.
– Дайте подумать. Да, другие филиалы есть. И правда… Или вы хотите в конкретную страну?
– Нет. Но место, куда вы меня отправите, должно соответствовать определенным требованиям.
– Каким именно?
– Там должны быть темнокожие, – любезно улыбнулся Пинкс. – И чем больше, тем лучше.
Де Месниль нахмурился. Задержал изучающий взгляд на лице сидящего напротив человека, который невозмутимо смотрел ему в глаза. Неужели он и правда совсем чокнутый?.. А впрочем, кто ж его разберет?
– У нас есть интересы в Алжире, – предложил он. – Вас устроит?
– Алжир? – Пинкс широко улыбнулся. – Почему бы и нет? Алжир подходит. Вот туда и поеду, – добавил он, вставая из-за стола.
Де Месниль не стал пожимать протянутую ему руку.
4. Алый город
Первый испуг, хоть и очень сильный, прошел за несколько секунд. Глаза, которые выхватил из темноты свет факела, были широко открыты и принадлежали трупам, усаженным на солому спиной к стене. За свою жизнь Эймерик повидал столько всяких ужасов, что подобные пустяки его не трогали. И все же решил не заходить внутрь, а осмотреть помещение при свете догорающего факела.
Такие довольно большие комнаты на первых этажах – типичные для домов в горах, – в здешних краях называли сотули; в них хранили бочки, а иногда даже ставили кровати. Дверь около большого чана, видимо, вела на кухню.
Тела принадлежали трем мужчинам, двое из которых казались совсем молодыми, и трем женщинам неопределенного возраста, одетым в крестьянскую одежду. У всех было перерезано горло, но одежда и солома почти не испачкались кровью. Вероятно, их убили в другом месте, а потом перенесли сюда, не поленившись усадить рядом.
Факел затухал, лишая Эймерика возможности разглядеть что-нибудь еще. Сердце его перестало колотиться, но даже сама мысль провести ночь в хлеву теперь казалась невыносимой. Инквизитор подошел к лошади, которая слегка мотнула головой, взял сумку. Погасил факел и вышел на улицу.
Небо было безлунным. Долину окутал густой мрак. Тишину нарушали только стрекот сверчков и далекое журчание реки. Жара так и не спала, будто бы земля, напитавшись теплом за день, отдавала его в двойном размере. Пахло чем-то приторно сладким.
Сделав несколько шагов вслепую, Эймерик отыскал участок земли, покрытый травой, – сначала походил по нему ногами, потом ощупал руками. Темнота сделала инквизитора еще подозрительнее, чем обычно. Стоя неподвижно, он довольно долго ждал и напряженно прислушивался, прежде чем решился вытащить из сумки рясу и расстелить ее на земле. Потом лег, подложил сумку под голову, закрыл полами рясы ноги и грудь, чтобы под одежду не заползло какое-нибудь насекомое. Пусть лучше будет жарко.