В утренний час она встретила только двух садовников, разбивавших цветочную клумбу и едва ответивших на ее приветствие. Слуги уже знали, что Норберт не знатный господин, а бедный родственник. Миновав быстрым шагом поворот на одной из дорожек, Ниниана наткнулась на неожиданное препятствие.
Резкий толчок отбросил ее назад, на колючую самшитовую изгородь, заставив испуганно вскрикнуть.
— Вы так стремительны, мой юный друг?
Внезапно увидев перед собой объект своих мыслей, она густо покраснела.
Удивленный Мариво не сразу узнал в юноше своего гостя, так как Ниниана и в самом деле старалась избегать встреч с бароном.
Он увидел худенькую фигурку среднего роста в скромном зеленом бархатном камзоле и старомодных туфлях на низком каблуке. Прикрытые охотничьей шапочкой каштановые волосы были стянуты на затылке. Блики солнечного света играли на них, как на медной посуде. Во взгляде смешались гнев, настороженность, любопытство и еще что-то необычное, чему Мариво так и не сумел дать определение.
Во всяком случае, подросток разглядывал его как взрослый мужчина. Возможно, на столь раннюю зрелость повлияли трагические события. Ведь очень непросто было провезти двух беспомощных женщин через многие провинции, где гвардейцы кардинала вели настоящую охоту на участников мятежа.
В улыбке, с которой барон посмотрел на гостя, отразилось искреннее уважение.
— Вы уже отдохнули после утомительного путешествия, Норберт? Вы должны рассказать мне о нем подробно. Я считал, что невозможно добраться сюда из южных провинций, минуя расставленные кардинальские сети.
Вежливые фразы Мариво позволили Ниниане собраться с мыслями и взять под контроль внезапно нахлынувшие на нее чувства. Ведь в какой-то момент очарование его улыбки застало ее врасплох. Как глупо со стороны Дианы считать отталкивающим преобладание в его внешности темных тонов. Он, правда, не выглядел особенно изящным, зато отличался удивительной мужественностью.
Красиво очерченный рот хорошо сочетался с резким контуром длинного носа. Дружеский взгляд живых черных глаз смягчал суровость лица. Коротко подстриженные вопреки моде темные волосы оставляли открытым бледный шрам.
Конечно, младшая дочь сеньора де Камара всегда предпочитала белокурых мужчин. Картинные изображения ангелов в иллюстрированном часослове матери легли в основу Дианиных представлений о мужской красоте, от которых она не хотела отказываться.
Опустив взгляд, Ниниана отметила также сдержанную элегантность одежды хозяина дворца. Темные узкие панталоны, заправленные в начищенные испанские сапоги, подчеркивали стройность мускулистых ног. Темно-синий бархатный фрак с белоснежными венецианскими кружевами на воротнике и манжетах говорил об аккуратности. Перевязь для шпаги и кинжал, украшенный драгоценными камнями, на поясе указывали на воинственность владельца, контрастируя с бархатом и кружевами.
— Рассказывать особенно нечего. Наверное, нам помог внешний вид нашей кареты. Кому пришло бы в голову искать в таком обшарпанном ящике на колесах представителей одного из самых известных дворянских родов, — пробормотала наконец Ниниана.
Она не стала говорить, каких трудов стоило ей подготовить к длительному путешествию подобный драндулет. Пришлось выложить на это последние монеты. В Париж они прибыли только с тем, что прикрывало их наготу, и еще с надеждой на щедрость жениха Дианы.
— Да, немало плохого пришлось вам пережить за последние месяцы, — согласился барон, — но теперь вы в безопасности. А как чувствует себя сегодня моя невеста?
«Капризничает», — чуть не вырвалось у Нинианы, однако она вовремя укротила свой дерзкий язык и соврала в надежде помочь Диане поскорей установить с будущим мужем хорошие отношения:
— Она ждет весточки от вас.
Старшая сестра полагала, что красота невесты побудит жениха ускорить подготовку к свадьбе. Набравшись смелости, она продолжала:
— Позвольте и мне задать вопрос. Вы в самом деле считаете, что нам нельзя покидать дворец? Нельзя ходить ни в церковь, ни за покупками?
Мариво нахмурился, и Ниниана вдруг согласилась про себя с мнением сестры относительно его внешности. Ей не хотелось бы стать причиной гнева барона.
— Вам не терпится, юный друг? Не рановато ли собрались искать развлечений в столице? — спросил он насмешливо.
На лице Нинианы снова появился румянец, и она сердито возразила:
— Не понимаю, что вы имеете в виду. Возможно, у меня отсутствует представление о некоторых вещах. Мне лишь показалось, что пора подумать о каких-либо доходах.
Последняя фраза удивила барона.
— О доходах? Разве вам плохо живется в моем доме? Вы ведь единственный родственник Дианы, поэтому не может быть и речи о том, чтобы вы покинули нас. Не торопитесь начинать самостоятельную жизнь. Позже, когда все уляжется, я попытаюсь определить вас в гвардию кардинала Ришелье. Ваш темперамент вполне подходит для этого.
Ниниана не знала, возражать ей или смеяться. Она вовсе не собиралась становиться гвардейцем его Высокопреосвященства. Ее с трудом скрываемые чувства зажгли золотистые искорки в зеленых глазах, и барон неожиданно обратил внимание на длинные шелковистые ресницы парнишки.
Наконец Ниниана, изо всех сил сдерживая себя, холодно возразила:
— Благодарю вас. Только бы вы не нарушили своего обещания относительно Дианы. Ничего другого мне от вас не нужно. И будьте уверены, я скорее умру от голода, чем хотя бы час проведу на службе у человека, виновного в смерти моего отца.
Мариво согласился с деланной невозмутимостью.
— Понимаю. Но не слишком ли предвзято вы судите? Гастон Орлеанский, герцог Монморанси и все их сторонники предали корону. Людовик XIII — наш король, а кардинал Ришелье — его первый министр. Мы обязаны им обоим беспрекословно подчиняться.
— Во всяком случае, Гастон Орлеанский — наследник престола.
— Кронпринц, которого собственная мать подтолкнула к мятежу. Она не постеснялась предать старшего сына, потому что Гастон показался ей благородней и любезней. Вы полагаете, Его Величество зря сослал вдовствующую королеву Марию Медичи? Нелегко ему было. Ведь он уважал ее, но не как политика, а как мать.
— А вы полагаете, что королю поможет использование кардиналом своей власти против ненавистных ему врагов, его стремление устранить их со своего пути? Ришелье не захотел простить моему отцу обращение к королю с протестом против указов от 1625 года, урезавших дворянские привилегии!
Изумленный Мариво скрестил руки на груди, пристально взглянув на юного собеседника.
— Что можете знать об этих указах вы, Норберт? В то время вы, наверно, еще лежали в пеленках…
— И все же кардинал постоянно отбирал с тех пор у древних дворянских родов их права, чтобы никто не мешал ему наслаждаться собственным могуществом.
— Он это сделал для укрепления авторитета короля. Нельзя допускать, чтобы каждый герцог, в чьих жилах есть несколько капель королевской крови, считал возможным вмешательство в управление страной. По-другому мир во Франции не обеспечить.
— Мирную жизнь семейства Камара нарушили люди кардинала.
— Вы всегда стремитесь оставить последнее слово за собой?
— Только когда я прав!
— Какой же вы, однако, мятежный и несговорчивый! Не желаете ли взять несколько уроков фехтования? Я с удовольствием пришлю к вам своего учителя. Это вас немного охладит и помешает вам поднять от скуки мятеж в моем доме!
Ниниана прикусила нижнюю губу. Одно дело — носить одежду юнца и играть соответствующую роль, и совсем другое дело — заниматься, как настоящий мужчина, фехтованием. Хотя в детстве она и сражалась, играя, на шпагах с Люсьеном, опытный учитель фехтования сразу распознает в ней женщину. Поэтому предложение она отклонила.
— Спасибо, но в уроках нет необходимости. Мне бы вполне хватило возможности любоваться в столице не одними высокими стенами вашего дворца. Так плохо терять свободу!