Выбрать главу

Стивен Кинг

Пляска смерти

Очень легко – может быть, слишком легко – делать посвящение мертвецам. Эта книга посвящается шести великим писателям ужасов, которые еще живы:

Роберт Блох

Хорхе Луис Борхес

Рэй Брэдбери

Фрэнк Белкнап Лонг

Дональд Уондри

Мэнли Уэйд Уэллман

Входи, путник, на свой страх и риск: здесь водятся тигры

– Какой самый отвратительный поступок вы совершили ?

– Этого я вам не скажу, но могу рассказать о самом отвратительном из всего, что случалось со мной… О самом ужасном…

Питер Страуб. “История с привидениями"

Нас ждет вечеринка, но нужно миновать стражу снаружи…

Эдци Кохрен. “Заходите все"

ПРОЛОГ

Книга, которую вы держите в руках, возникла благодаря телефонному звонку в ноябре 1978 года. В то время я преподавал литературное мастерство и вел несколько курсов в Мэнском университете в Ороно, а в свободное время доделывал черновой вариант романа “Воспламеняющая взглядом” – к настоящему времени он уже опубликован. Мне позвонил Билл Томпсон, который в 1974 – 1978 годах издал мои первые пять книг: “Кэрри”, “Жребий”, “Сияние”, “Ночная смена” и “Противостояние”. Но, что гораздо важнее, Билл Томпсон, бывший в ту пору редактором в “Даблдэй”, оказался первым человеком, связанным с издательскими кругами Нью-Йорка, который с интересом прочел мои ранние, еще не опубликованные, произведения. Он явился для меня тем самым важнейшим первым контактом, которого начинающие авторы ждут, на который надеются – и который так редко находят.

После “Противостояния” наши пути с “Даблдэй” разошлись, ушел оттуда и Томпсон – он стал старшим редактором в “Эверест Хаус”. За годы нашего сотрудничества мы сделались не только коллегами, но и друзьями, поэтому не теряли друг друга из виду, время от времени обедали вместе.., ну и выпивали. Лучшая попойка случилась у нас во время бейсбольного матча всех звезд в июле 1978 года: мы смотрели его на большом телеэкране поверх рядов пивных кружек в каком-то нью-йоркском баре. Над прилавком висело объявление “Счастливые часы для ранних пташек с 8 до 10 утра, в это время вдвое дешевле”. Когда я спросил у бармена, что за люди приходят с восьми до десяти утра, чтобы выпить “коллинз” с ромом или джин, он злобно посмотрел на меня, вытер руки о фартук и ответил: “Парни из колледжа.., такие, как ты”.

И вот в этот ноябрьский вечер, вскоре после Хэллоуина, Билл позвонил мне и сказал: “Слушай, а почему бы тебе не написать книгу о феномене жанра ужасов, как ты его себе представляешь? Романы, кинофильмы, радио, телевидение – все в целом. Если хочешь, поработаем вместе”.

Предложение показалось мне одновременно заманчивым и пугающим. Заманчивым потому, что время от времени меня спрашивали, что заставляет меня об этом писать, а людей – читать и ходить в кино. Парадокс: люди платят деньги за то, чтобы чувствовать себя некомфортно. Я разговаривал на эту тему со многими своими студентами и написал немало слов (включая довольно длинное предисловие к моему собственному сборнику рассказов “Ночная смена”), и мысль о том, чтобы вынести наконец Окончательный Вердикт, привлекала меня. Я подумал, что потом запросто смогу уходить от надоевших вопросов, просто сказав: “Если хотите знать мое мнение о жанре ужасов, прочтите книгу, которую я написал на эту тему. Это мой Окончательный Вердикт по делу об ужасах”.

Пугало же меня это предложение тем, что мне уже виделась работа, растягивающаяся на годы, десятилетия, столетия. Если начать с Гренделя note 1 и его матери, то даже в виде сжатого приложения к “Ридерз дайджест” мой труд занял бы четыре солидных тома.

Но Билл возразил, что можно ограничиться последними тремя десятилетиями, сделав лишь несколько отступлений к основам жанра. Я обещал подумать и принялся думать. Думал я долго и напряженно. Раньше мне не приходилось писать нехудожественные книги, и это меня тоже пугало. Внушала страх и мысль о необходимости говорить правду. Художественная литература – это, что ни говори, нагромождение одной лжи на другую.., поэтому, кстати, пуритане никогда не могли с ней смириться. Если вы сочиняете и чувствуете, что застряли, всегда можно придумать что-то другое или вернуться на несколько страниц и что-нибудь изменить. А вот с нехудожественной книгой приходится утомительно проверять все факты, следить, чтобы не было ошибок в датах, чтобы все фамилии были написаны верно.., а хуже всего, что это означает “выставляться". Романист, в конце концов, скрыт от читателей; в отличие от музыканта или актера он может пройти по улицам, и никто его не узнает. Созданные им Панч и Джуди note 2 выступают на сцене, а сам он остается невидимкой. Но тот, кто отходит от вымысла, становится слишком заметен.

И все же идея казалась весьма привлекательной. Я начинал понимать, что чувствуют чудаки в Гайд-парке (“чокнутые”, как называют их наши британские братья), взгромождаясь на фанерные ящики. Мне уже виделись сотни страниц, на которых я смогу изложить свои излюбленные гипотезы: “И мне еще за это заплатят!” – воскликнул он, потирая ладони и безумно хихикая”. Я представлял себе курс, который буду читать в следующем семестре. Назову его “Особенности литературы о сверхъестественном”. Но больше всего меня радовала возможность поговорить о жанре, который люблю. Мало кто из авторов модных книг ее получает.

Что касается курса “Особенности литературы о сверхъестественном”… В тот ноябрьский вечер, когда позвонил Билл, я сидел на кухне и, попивая пиво, прикидывал его программу; а вслух говорил жене, что скоро мне предстоит вести длинные разговоры с множеством людей о предмете, в котором я прежде находил свой путь на ощупь, словно слепой. Хотя многие из тех книг и фильмов, о которых пойдет речь в этой книге, сейчас изучают в университетах, я составлял свое мнение совершенно самостоятельно, и никакие учебники не направляли ход моих мыслей. Похоже, вскоре мне предстоит впервые узнать истинную цену своих суждений.

вернуться

Note1

Чудовище из старинного англосаксонского эпоса “Беовульф”.

вернуться

Note2

Популярное кукольное представление, в котором действуют постоянные персонажи: шут-неудачник Панч и его жена Джуди.