Алис. Сделаем тебе перекладину, лишь бы это напоминало тебе о Копенгагене. Как-никак, а то были наши лучшие денечки!
Капитан (судорожно пьет). Точно! Помнишь рагу из барашка с картофелем у «Нимба»[1]? (Причмокивает.) М-ма!
Алис. Нет, зато помню концерты в Тиволи[2]!
Капитан. Ну ясно, у тебя ведь такой изысканный вкус!
Алис. Должен бы радоваться, что у твоей жены есть вкус!
Капитан. Я и радуюсь…
Алис. Изредка, когда тебе надо ею похвастаться…
Капитан (пьет). У доктора, наверное, танцуют… Бас-трубы играют на три четверти… бом… бом-бом!
Алис. Вальс «Алькасар»[3]. Да… давненько я не танцевала вальс…
Капитан. Силенок-то еще хватило бы?
Алис. Еще?
Капитан. Ну да! Разве твое время, как и мое, не миновало?
Алис. Я на десять лет моложе тебя!
Капитан. Стало быть, мы ровесники, ибо женщине полагается быть моложе на десять лет!
Алис. Постыдился бы! Ты ведь старик; а я в самом расцвете лет!
Капитан. Ну, разумеется, ты, когда захочешь, само очарованье… с другими.
Алис. Зажжем лампу?
Капитан. Пожалуйста!
Алис. Тогда позвони!
Капитан, с трудом передвигая ноги, подходит к письменному столу и звонит.
Енни входит справа.
Капитан. Енни, будь добра, зажги лампу.
Алис (резко). Зажги верхнюю лампу!
Енни. Слушаюсь, ваша милость! (Возится с лампой под пристальным взглядом Капитана.)
Алис (неприязненно). Стекло хорошо протерла?
Енни. Да чуток протерла!
Алис. Это что еще за ответ!
Капитан. Послушай… послушай…
Алис (Енни). Убирайся! Я сама зажгу! Так оно будет лучше!
Енни (идет к двери). По-моему, тоже!
Алис (встает). Убирайся!
Енни (медлит). Интересно, что вы скажете, если я совсем уйду?
Алис молчит. Енни уходит. Капитан, подойдя к лампе, зажигает ее.
Алис (обеспокоенно). Думаешь, она уйдет?
Капитан. Нисколько не удивлюсь, но тогда нам придется туго…
Алис. Это ты виноват, ты их балуешь!
Капитан. Ничего подобного! Сама видишь – со мной они неизменно вежливы!
Алис. Потому что ты перед ними пресмыкаешься! Впрочем, ты вообще пресмыкаешься перед подчиненными, поскольку ты деспот с рабской натурой.
Капитан. Да ну!
Алис. Да, пресмыкаешься перед своими солдатами и унтер-офицерами, а вот с равными тебе по положению и с начальниками ужиться не можешь.
Капитан. Ух!
Алис. Под стать всем тиранам!.. Думаешь, она уйдет?
Капитан. Непременно, если ты сейчас же не пойдешь и не поговоришь с ней по-доброму!
Алис. Я?
Капитан. Если пойду я, ты скажешь, что я увиваюсь за служанками!
Алис. А вдруг она и правда уйдет! Все хозяйство опять, как в прошлый раз, ляжет на меня, и я испорчу руки!
Капитан. Беда не в этом! Уйдет Енни, уйдет и Кристин, и тогда прислуги нам здесь, на острове, больше не видать! Штурман с парохода запугает любого, кто приедет сюда искать место… а он не сделает, мои капралы об этом позаботятся!
Алис. Ох уж эти мне капралы… я их корми у себя на кухне, а у тебя духа не хватает выставить их за дверь…
Капитан. Не хватает, потому что иначе никто не останется служить на следующий срок… и оружейную лавочку придется закрывать!
Алис. И мы разоримся!
Капитан. Посему офицерский корпус решил обратиться к его королевскому величеству с просьбой выделить пособие на провиант…
Алис. Для кого?
Капитан. Для капралов!
Алис (смеется). Ты ненормальный!
Капитан. Посмейся, посмейся! Это полезно.
Алис. Я скоро совсем разучусь смеяться…
Капитан (зажигает сигару). Никак нельзя… и без того тоска сплошная!
Алис. Да уж, веселого мало!.. Сыграем еще?
Капитан. Нет, карты меня утомляют.
Пауза.
Алис. Знаешь, меня все-таки бесит, что мой кузен, новый начальник карантина, перво-наперво отправляется к нашим недругам!