— Милена действительно мертва?
Малко проглотил слюну. Волнение армянина было очевидно. Кадык так и ходил на морщинистой шее.
— Да, — сказал Малко. — При таком взрыве невозможно уцелеть.
— Вы... видели тело?
— Нет. Там ничего не осталось.
Арам Эриванян вернулся к своему креслу.
— Спасибо. Я ненадолго хотел бы остаться один.
Малко спустился вниз. Таня сидела в баре перед коньяком. Ей даже удалось улыбнуться. Малко заказал водку. В этот час в баре, кроме них, никого не было. Она выпустила дым и полным горечи голосом произнесла:
— Я спасла вам и Араму жизнь, а теперь вот терплю поражение на всех фронтах...
— Вы сделали все, что могли, — сказал Малко. — Но я вам никогда не лгал, Таня, даже в тот вечер в Белграде. Не думали же вы, отдаваясь, что это заставит меня переменить свое мнение?
Она чуть заметно улыбнулась.
— Нет, конечно. И я ни о чем не жалею. Это было... очень, очень приятно. Вы хороший любовник. Я этого не забуду. Нужно иногда и расслабляться. У нас тяжелая работа.
Она рассуждала, как мужчина, но сидела, положив ногу на ногу так, что оголился верх чулка и стали видны подвязки — беспроигрышная сексуальная приманка, никогда не оставлявшая Малко равнодушным. Он думал про себя, не хочет ли она проделать еще какой трюк... От такой всего можно ожидать.
— Положим, жизнь вы нам спасли невольно, — заметил он.
Она вздохнула.
— А теперь думаю, не лучше ли было Араму умереть...
Малко взглянул на нее с удивлением:
— Почему вы так считаете? Мне казалось, вы к нему очень привязаны.
— Это верно. Но я боюсь, что, помогая поймать Абу Нидала, он нанесет ущерб репутации армян. Мы продолжаем борьбу. Мы будем убивать турок, пока ни одного больше не останется на земле. И нуждаемся в союзниках.
— Хотите сказать, что готовы сотрудничать с Акопом Акопяном и подобными им?
Она посмотрела ему прямо в глаза.
— Почему бы и нет?
Некоторое время слышался только стук льда в стакане Малко. Вот так поворот!
— В таком случае почему вы не дали Акопяну убить Арама? — спросил он.
— Не так все просто. Мы уважаем Арама, он много сделал, очень много. Но теперь, после несчастного случая, он уже не может ничего. И потому ослаб духом. Он допустил, чтоб им управляла какая-то Милена, бывшая агентом КГБ. Это дурной знак. Он заговорит, чтобы отомстить. Я надеялась убедить его, думала, он поедет с нами.
— И что было бы, если в он согласился?
— Мы увезли бы его и спрятали так, что вам бы его никогда не найти.
— А что было бы со мной?
— Вас бы мы нейтрализовали, — сказала она бесстрастно. — Вы же сами понимаете.
Малко предпочел не уточнять, что для нее означало «нейтрализовать».
Малко чувствовал, как давит ему на плечи усталость, и поставил стакан.
— Таня, — сказал он, — я пошел отдыхать.
Она взглянула на него.
— Я хочу последний раз поговорить с Арамом.
— Хорошо, сегодня вечером, если он сам захочет. Позвоните мне.
У него больше не было сил. Она поднялась и бросила на него двусмысленный взгляд. Выглядела армянка красивей, чем обычно. Он чувствовал, что если останется еще на пять минут, то заберет ее с собой. Чего она и добивалась.
Растянувшись в кровати, Малко вяло размышлял о том о сем. Он не стал звонить в Лицен, чтобы не объясняться с Александрой, что могло привести к осложнениям. Присутствие Тани могло стать искрой... Из комнаты Эриваняна не доносилось ни единого звука. Элько Кризантем и один из десантников дремали в коридоре. Двое других бодрствовали в соседней комнате, и Малко был уверен, что австрийская полиция расставила внизу своих людей, хотя обычно она предпочитала не вмешиваться в подобные истории... Он снова подумал о пухленькой Наташе.
Она уже должна быть в Вене. Помнится, говорила, что всегда останавливается в «Сонненберге»... Он дотянулся до справочника и нашел адрес гостиницы. Недалеко от «Империала», рядом с церковью Святой Урсулы. Но он не знал ее фамилии.
И все-таки можно попробовать.
Портье «Сонненберга» звучно поприветствовал Малко. Полнокровный и жизнерадостный, типичный австриец. Малко положил перед ним купюру в тысячу шиллингов.
— Я ищу молодую югославку. Она должна была приехать сегодня, но мне неизвестно ее имя. Блондинка, очень красивая, приблизительно лет тридцати. Она из ваших постоянных клиенток.
Портье улыбнулся, как сообщник, и прикарманил деньги.
— Хм, понимаю.
Он достал регистрационную книгу и прочитал:
— Фрау Наталия Илич. Номер 118. Хотите, я предупрежу ее о вашем приходе?
Еще одна купюра в тысячу шиллингов.
— Нет, спасибо, — сказал Малко. — Она одна?
— Да.
Он уже был в лифте... Номер 118 находился в конце изогнутого буквой Г коридора. Ключ торчал в замке. Он осторожно повернул ручку и толкнул дверь. Она скрипнула, и женский голос тут же спросил:
— Это ты, Стефан?
Малко прошел в комнату и чуть не столкнулся с Наташей. На красавице не было ничего, кроме красного боди, чулок и лодочек на каблуках. Сильно накрашенное лицо обрамляли длинные серьги. Как проститутка из дома терпимости начала века.
Взгляд ее остановился на Малко, и зрачки расширились от изумления. Но тут же удивление сменил непередаваемый ужас, исказивший черты женщины так, что она стала казаться дурнушкой. Кровь отлила от ее лица. Ее словно парализовало. Что-то похожее на карканье сорвалось с губ.
— Что это...
Потом она на секунду прикрыла глаза, а когда снова открыла их, на лице ее появилось то чувственное, вызывающее выражение, которое он привык видеть в Белграде... Женщина шагнула вперед и воскликнула хрипловатым голосом:
— Малко! Я так ждала тебя!
Она страстно прильнула к нему, прижав губы к его губам, словно не давая ему заговорить, извиваясь, распахнула плащ и стала расстегивать пуговицы рубашки. Сексуальный ураган. Она опустилась на колени и хотела приступить к любимому занятию.
Но Малко, чувствуя, что в груди у него ледяной холод, схватил женщину за плечи и поднял. В его ушах еще звучал взрыв, уничтоживший «мерседес» и Милену Братич.
Блеск желания в глазах Наташи внезапно поблек, рот дернулся в тике и скривился. Она зашептала:
— Не убивайте меня.
— Вас не интересует, как я оказался здесь? — спросил Малко.
Наташа, не отвечая, отвела взгляд.
— А между тем, как и было предусмотрено, «мерседес» взлетел на воздух. Да только меня в нем не было.
Она отступила на шаг, не сводя глаз с Малко. Подбородок ее слегка дрожал.
— Прошу вас, не причиняйте мне зла, — повторила она. — Я не могла поступить иначе.
Она села на кровать, подняв к нему умоляющий взгляд. И став от этого еще привлекательней. Роскошная шлюха. Малко, сунув руки в карманы плаща, пошел вперед и остановился в нескольких сантиметрах от женщины.
— Мне нужна правда, — сказал он. — Кто стоит за этой историей с машиной?
— Мой друг Стефан, — ответила она.
— Он в Вене?
— Да. Должен сейчас прийти ко мне.
— Кто он?
— Он из службы безопасности.
— За «мерседесом» он следил?
— Да, — выдохнула она.
— И он уничтожил мой автомобиль?
— Да.
— Откуда ему было известно, что я обращусь к вам?
Прежде чем ответить, она сглотнула слюну.
— Эндрю Виткин всегда по таким делам обращается к Богдану. А Богдан — ко мне. Через Стефана я могу получить любую машину.
— Югославская служба безопасности хотела уничтожить Арама Эриваняна?
Наташа вытерла обильные слезы.
— Нет. Стефан работал не только на Югославию. Он еще агент КГБ.
Приехали.
— И что же?
— КГБ дало ему задание сделать все возможное, чтобы Эриванян не доехал живым до Вены, если ему все же удастся покинуть Белград. Но югославские службы не должны были быть в этом замешаны... Ну вот он и придумал трюк с машиной. Он поручил своему доверенному проехать следом за «мерседесом» и взорвать его на австрийской территории... Получалось, что Стефан тут ни при чем. Обвинять могли израильтян... или Акопяна.
Дьявольская выдумка.
— Но не мог же он «подготовить» машину в одиночку?
— Ее вообще не он готовил, — призналась Наташа. — Несколько месяцев назад ее захватили у палестинцев, которые хотели переправить автомобиль на запад для террористических актов. Они начинили ее шестьюдесятью девятью килограммами пластита и шашках не двести пятьдесят граммов.
Оставалось только поставить детонатор и дистанционное управление. Малко не сомневался, что Наташа говорит правду. А Милена оказалась жертвой этой двойной комбинации.
Наташа тревожно посмотрела на него.
— Что вы со мной сделаете?
Он пожал плечами.
— Зачем ваш друг Стефан пожаловал в Вену?
— Он должен поговорить с резидентом, здесь это безопасней, чем в Белграде. Обычно связной бываю я, но...
— Но в этот раз он пожелал лично получить плату за кровь, — горько закончил за нее Малко.
И посмотрел на женщину. Жалкая. Запуганная. Разумеется, она заслужила пулю в лоб. Но это не воскресит Милену Братич. Она была лишь винтиком в безжалостном и бесчеловечном механизме. Так же, как и Стефан. Как Богдан, наверняка знавший об этом.
— До свидания, — сказал он.
Наташа прошла за ним до дверей и прошептала:
— Стефан будет здесь только до завтра.
Он услышал, как захлопнулась дверь, и спустился вниз. Портье приветствовал его как сообщник. Прохладный воздух принес Малко облегчение.