Сергей Петрович Махов
Пляска Св. Витта в ночь Св. Варфоломея
Решил я тут запустить еще один мини-сериал, чтобы рассказать, как Франция пришла к
1. АдмиралЪ
Вообще, удивительно, насколько все участники драмы под названием "Варфоломеевская ночь" оказались обделены талантами. Пожалуй только один человек во всей этой массе бездарностей был на самом деле велик — речь конечно же о Екатерине Медичи.
А что же представляли собой два самых главных заклятых врага, из-за которых все и началось? Да-да, речь именно и Гаспаре де Колиньи и Генрихе де Гизе. Давайте посмотрим.
Итак, Гаспар де Колиньи, племянник коннетабля Франции Анна де Монморанси. Естественно даже по самому положению — мажор, племяш главнокомандующего войсками французского королевства, избравший военную стезю. Карьеру военную начал в Италии, участвовал в битве при Черезоле (1544), а так же в морских сражениях против английского флота Генриха VIII, но по-настоящему отличился при Сен-Кантене (1557).
Те, кто читал "Две Дианы" Дюма, помнят описание обороны города.
Начать с того, что Эммануил-Филибер Савойский, находящийся на службе у испанцев, обманул французов как щенят — те ждали атаки на Шампань, куда была стянута армия Гиза, но терции просто сделали разворот на 90 градусов и ударили на беззащитную Пикардию. 2 августа 1557 года испанцы (6000 пехоты и 5000 конницы) натыкаются на маленький городок Сен-Кантен, окруженный устаревшими низкими стенами, с гарнизоном в 1200 человек,из которых только 500 имели реальный военный опыт, остальные — милиционеры из местных коммун.
10 августа к Сен-Кантену подходит французская армия коннетабля Монморанси (18000 пехоты и 6000 конницы) и решает напасть на противника, но испанские военачальники опередили французов в развертывании, форсировали Сомму, и просто разгромили Монморанси по частям. Особо отличилась конница под командованием графа Ламораля Эгмонта (того самого, казненного позже герцогом Альбой), ну и германские ландскнехты в составе французской армии — все 5000 человек во время боя просто перешли на сторону противника.
В результате остатки французской армии разбежались, частично усилив гарнизон Сен-Кантена (до 3000 человек), а герцог Савойский начал осаду этой крепостицы, которой командовал как раз Гаспар де Колиньи.
По сути, от того, сколько Сен-Кантен будет держаться и зависел исход компании. Пока армия Савойского была прикована к этому городу — французы имели возможность перебросить силы из Шампани и защитить Париж. Колиньи продержался 17 дней, отбив 11 штурмов, и потеряв в боях 800 человек. НО. Вот здесь начинается самое интересное!
Мог ли Колиньи держаться больше? МОГ! Оборона Сен-Кантена не была никоим образом нарушена к 27 августа, просто горожане начали роптать. Плюс — Колиньи (как это не раз еще будет в его военной карьере) решил, что сделал для своей чести все от него зависящее, и более никому ничего не должен. Он, по типу комиссара Кобретти, сыгранного блистательным Сильвестром Сталлоне, жуя зубочистку, отбросил дымящуюся аркебузу и бестрепетно взял в руки белый флаг — "баста, телепузики!"
В результате, что бы не говорили, именно Колиньи открыл путь на Париж. При этом попав в плен и не сумев выторговать нормальные условия для своего гарнизона.
Поставленный губернатором Гавра в 1562-м он из-за своих политико-религиозных игрищ сдает Гавр Елизавете Английской. Потом французской армии пришлось этот важный город и порт отбивать обратно.
В 1563-м году он вместе с принцем Конде вчистую проигрывает католическим войскам Монморанси и Гиза битву при Дрё.
13 марта 1569 года терпит поражение при Жарнаке, а 3 октября 1569 года — полный разгром при Монконтуре.
Единственная победа в его карьере — это наверное сражение при Арне-ле-Дюк (1570), но надо сказать, что там королевский маршал де Коссе-Бриссак сделал все возможные ошибки, какие только можно. Хотя какая это победа? Протестанты отбили два нападения католиков, католики наутро отказались от атаки и отошли. Как-то так.
Вобщем этот адмирал Франции, не выигравший ни одного значимого сражения, собирался и во всю призывал Карла IX напасть на Фландрию и объявить войну Испании. Хотя был своего рода эдаким Сэменом Семенченко времен Реформации,
Тем не менее — его уважали. К нему прислушивались. Почему? Да потому что одно дело