Но главной причиной, препятствовавшей развитию науки и техники, была все-таки косность Священного Трибунала. Сам герцог отзывался об этой организации с глубоким презрением. Вообще властитель Раттельбера оказался атеистом, что совершенно не характерно для жителей нынешних королевств.
— Хотите, я докажу вам, что бога нет? — спросил я его как-то раз.
— Извольте. Интуитивно я это понимаю, но хотел бы получить точное доказательство.
— Основным свойством бога, по официальным догматам, является абсолютное всемогущество. Таким образом, мы можем рассматривать бога как машину, способную решить любую задачу. Очевидно, сформулировать задачу — это тоже задача. Следовательно, такая машина может сформулировать задачу, которую она не может решить. Мы пришли к противоречию.
Герцог откинулся в кресле и рассмеялся.
— За такие слова, Риллен, мой долг как епископа — отправить вас на костер. Ваше доказательство весьма изящно. А если мы отступим от догматов и признаем, что бог не всемогущ?
— Тогда, если он и существует, то это не более чем животное, более высокоразвитое, чем человек. Но в этом случае у нас нет перед ним никаких обязательств, да и его власть над нами вряд ли реальна. Высшие животные редко обладают властью над низшими; к примеру, человека нельзя назвать властелином крыс. А как вы стали епископом, ваша светлость?
— Эта практика существует с незапамятных времен. Крупный феодал вместе с титулом автоматически получает высший духовный сан в своем феоде, не имея ни специального образования, ни подготовки. Фактически делами церкви занимается его помощник.
Это напомнило мне существовавший в некоторых государствах Проклятого Века обычай назначать министром обороны штатского.
— Это правило не распространяется как на низшие, так и на высшие чины, — продолжал герцог. — После смуты 532 года короли корринвальдские потеряли архикардинальский сан, так что мой августейший кузен — лицо сугубо светское.
Строго говоря, король Гродрэд не был кузеном герцога. Просто в Корринвальде кузенами и кузинами называли всех родственников по горизонтали (кроме родных братьев и сестер) вне зависимости от степени родства. Как-то я поинтересовался генеалогией Элдреда Раттельберского. Он ответил, что его род не такой древний и насчитывает всего пятьсот лет, хотя в Корринвальде и других королевствах имеются аристократы, чьи предки были дворянами еще до Проклятого Века. Так, род короля Гродрэда, по официальным данным, насчитывает полторы тысячи лет.
— Впрочем, меня это мало занимает, — заметил герцог. — Заслуги предков не заменяют собственных заслуг, и никакие титулы не сделают глупца умнее. Но, увы, в наши времена рационализм уступил место нелепым предрассудкам. Взять хотя бы вас, выходцев из прошлого. Ваш опыт и знания могли бы оказаться бесценными для нашего мира. Так нет, эти тупые, невежественные святоши обрекли вас на уничтожение! Честно говоря, хотя мы уже давно знакомы, время от времени я еще испытываю удивление от того, что говорю с человеком, родившимся более семисот лет назад.
— Самое интересное, ваша светлость, что беседа с вами вызывает у меня точно такие же чувства. Я не воспринимаю этот мир как будущее, для меня это прошлое — семисотлетней давности, если не больше.
— Древний мудрец сказал: «Нет ничего нового в этом мире: что есть, то было, а что было, то будет», — ответил герцог. — Но это неверно. Ничто не повторяется, и мне по душе обратное утверждение: «В одну реку нельзя войти дважды».