В канун нового, 1943 года по всей стране развернулось патриотическое движение по сбору средств на вооружение для Красной Армии. В этом благородном деле принял активное участие и личный состав авиации дальнего действия. В ответной телеграмме командующему АДД генералу А. Е. Голованову и члену Военного совета генералу Г. Г. Гурьянову Верховный Главнокомандующий писал: "Передайте летчикам, штурманам, техникам, командирам, политработникам и бойцам частей авиации дальнего действия, собравшим 6 357 745 рублей на строительство дальних бомбардировщиков, мой боевой привет и благодарность Красной Армии. Желание личного состава частей авиации дальнего действия будет исполнено"{46}.
Вот в такой обстановке мы готовились встретить новый год в маленьком заснеженном хуторке Заварыкино, где находился КП Донского фронта.
Незадолго до новогоднего выступления М. И. Калинина по радио передали Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении Героя Советского Союза гвардии капитана А. И. Молодчего второй медалью "Золотая Звезда". Одновременно звание Героя Советского Союза было присвоено 19 храбрейшим летчикам и штурманам АДД. Диктор назвал фамилии майоров В. А. Борисова, А. М. Краснухина, С. И. Куликова, капитанов И. Ф. Андреева, А. Д. Гаранина, Г. И. Несмашного и других отважных сынов Отчизны.
Большое впечатление на всех произвело сообщение Совинформбюро об итогах шестинедельного наступления наших войск на подступах к Сталинграду.
Фашистское командование, бессильное помочь окруженным на Волге гитлеровцам, вынуждено было подкреплять переброшенными с запада резервами группы немецких армий "Север" и "Центр", которые также испытывали мощный натиск Красной Армии, перешедшей в наступление на различных операционных направлениях. Так, например, в декабре 1942 и в январе 1943 года АДД поддерживала боевые действия наших войск под Ленинградом, в районе Демянска, Великих Лук, под Ржевом и Воронежем. Наши соединения наносили удары по железнодорожным узлам и скоплениям войск противника, нарушая его перевозки и передвижения в оперативном тылу. АДД часто бомбардировала и немецкие аэродромы.
Из-за плохой погоды мы далеко не каждый день вылетали на бомбардировку котла, но, как только представлялась возможность, наносили вместе с фронтовой авиацией удары по вражеским войскам в их тактической глубине. Это особенно относится к операции "Кольцо".
Во избежание напрасного кровопролития советское командование 8 января 1943 года предъявило окруженным под Сталинградом гитлеровцам ультиматум.
Командование 6-й немецкой армии отклонило наши предложения и скрыло их от находившихся в окружении рядовых солдат, унтер-офицеров и офицеров. Тогда листовки с текстом ультиматума, подписанного представителем Ставки Верховного Главнокомандования Красной Армии генерал-полковником артиллерии Н. Н. Вороновым и командующим войсками Донского фронта генерал-лейтенантом К. К. Рокоссовским, были напечатаны на немецком языке и в больших количествах разбросаны с самолетов над котлом. Одновременно содержание ультиматума передавалось через выдвинутые на передовые позиции мощные громкоговорящие установки.
В связи с тем, что немецкие генералы отклонили ультиматум советского командования, 10 января 1943 года после артиллерийской подготовки войска Донского фронта перешли в наступление на укрепленные позиции окруженного противника. В ходе упорных боев удалось срезать так называемый мариновский выступ и занять опорные пункты Песчаный карьер, Карповка, Старый Poгачик, Малая Россошка и другие. Противник лишился многих аэродромов. В его распоряжении осталось лишь несколько посадочных площадок.
Учитывая, что в кольце окружения почти не осталось истребителей противника, способных подняться на перехват наших бомбардировщиков, а основные немецкие аэродромы находились на большом удалении, было принятот решение нашим соединениям бомбить котел днем, не отказываясь и от ночных полетов.
Генерал Н. Н. Воронов и генерал А. А. Новиков одобрительно отозвались о смелом решении. При уточнении боевой задачи на 12 января они горячо поддержали наше предложение применить бомбы ФАБ-500 и ФАБ-250 не только для разрушения немецких оборонительных сооружений в котле, но и для того, чтобы ударами большой разрушительной силы подкрепить ультиматум советского командования, морально подавить вражеских солдат и офицеров, заставить их понять, что никакие подвалы, убежища и подземные норы не спасут врага и могут стать могилой для сопротивляющихся гитлеровцев.
Утро 12 января 1943 года выдалось, как предсказывала метеослужба, ясным, безоблачным. Светило солнце, искрился снег, и только над районом, занимаемым окруженным противником, подымались темные фонтаны от артиллерийских разрывов наших снарядов.
Зенитная оборона врага в районе котла в основном была подавлена. Авиация дальнего действия впервые получила возможность сделать дневной вылет. И вот в 9 часов 45 минут утра в дело включились дальние бомбардировщики 3, 17, 53 и 62-й авиадивизий АДД. В течение всего дня-до 22 часов 30 минут вечера - они наносили бомбардировочные удары по оборонительным сооружениям немцев в пригородных поселках и занятых противником некоторых городских районах Сталинграда.
Поскольку зенитная оборона противника была подавлена, экипажи бомбардировщиков действовали почти как на полигоне, прицельно поражая живую силу и технику врага. Но три наших самолета были все же атакованы прорвавшимися гитлеровскими истребителями и получили пробоины. Однако экипажи сумели благополучно дотянуть до своих аэродромов.
12 января 1-я авиадивизия выполняла транспортные задания. На 76 самолетах Ли-2 доставлялись преимущественно войскам Донского фронта и отчасти Южного остродефицитные боеприпасы, горючее, медикаменты. Кроме того, из тыла страны были переброшены на фронт 277 человек медицинского персонала и обратным рейсом вывезены 287 тяжело раненных солдат, сержантов и офицеров. Это соединение и в дальнейшем выполняло подобные задания.
К вечеру 12 января из Москвы на Донской фронт прилетел Голованов и сказал, что остается под Сталинградом вместе с представителями Ставки. Мне было предложено возвращаться в Москву.
- Вы давно уже не были в столице, пора отдохнуть, - участливо обратился ко мне Александр Евгеньевич и, улыбнувшись, продолжил: - Только отдыхать не придется. Нужно готовиться к боевым действиям на других направлениях.
Признаться, я без особого восторга встретил его предложение вернуться в Москву. На 13 января намечался бомбардировочный удар авиации дальнего действия по окруженной группировке немцев. Он должен был происходить одновременно с мощным артиллерийским ударом по оборонительным позициям противника. И я попросил у генерала Голованова разрешения задержаться на денек и с самолета У-2 понаблюдать за артиллерийским и авиационным ударами по котлу.
- Сидел все время на земле, теперь есть возможность посмотреть на боевую работу с воздуха, - сказал я. - Подобный случай представится нескоро.
Александр Евгеньевич, дал согласие. В то утро выдалась отменная погода. К началу артобстрела и бомбардировки неприятельских позиций я на самолете У-2 находился уже в воздухе и с высоты 400- 500 метров наблюдал картину настолько внушительной авиационной и артиллерийской обработки вражеских позиций, что из-за разрывов снарядов, мин и бомб, а также поднятой пыли трудно было увидеть поражение каких-либо конкретных целей.
Немецкие истребители на этот раз не появлялись, их не допустили летчики 16-й воздушной армии генерала С. И. Руденко, прочно захватившие господство в небе Сталинграда.
До 23 часов 132 самолета 3, 17 и 24-й авиадивизий бомбардировали оборонительные сооружения противника в Городище, Гумраке и Каменном Буераке. Основной удар по центру котла нанесла 17-я авиадивизия генерала Е. Ф. Логинова.
Так завершилось мое пребывание в героическом Сталинграде, начавшееся 23 августа 1942 года и продолжавшееся несколько трудных месяцев.
На заключительном этапе битвы на Волге сосредоточилось довольно большое количество частей и соединений авиации дальнего действия. Даже 3-я авиадивизия, которая считалась нашей главной ударной силой на западном направлении и с первых дней войны сражалась под Смоленском и Москвой, в конце 1942 года переключилась на Сталинградское.