Война не из одних побед. В борьбе с сильным, технически оснащенным врагом встречаются трудности, неожиданности, порой складываются критические ситуации. Было их немало и в боях за Днепр, где советские войска одержали выдающуюся победу и наголову разбили гитлеровцев. Мы ценили драгоценный опыт войны. Но учились и на неудачах. Десантная операция в районе букринского выступа заставила меня со всей тщательностью разобраться в недостатках ее организации.
АДД к тому времени совсем не имела опыта выброски крупных десантов. У нас не было тогда специально подготовленной военно-транспортной авиации, не было самолетов, на которых можно перевозить, с которых можно выбрасывать и высаживать воздушно-десантные или стрелковые войска с их боевой техникой. Попытка, как мыслилось в довоенное время, использовать для этой цели гражданские пассажирские самолеты и устаревшие бомбардировщики не оправдала себя.
Дальнейшая практика показала, что с ростом оснащения войск боевой техникой более 80 процентов общего веса воздушного десанта, даже с ограниченным количеством артиллерии, составляют вооружение и боеприпасы. Самолет Ли-2, которым мы тогда располагали, имел дверь шириной 70 сантиметров. Через нее нельзя было погрузить на борт корабля ни орудия, ни другую крупногабаритную технику - она позволяла выбрасывать в один поток только парашютистов с личным оружием. Парашютно-десантные мешки с грузами или предметами вооружения весом до 80 килограммов и ограниченных габаритов подтаскивались к двери вручную и выталкивались. Разумеется, все это происходило медленно.
Чтобы разброс парашютистов и грузов по дальности сократить до минимума, отделение десантников от самолета необходимо доводить хотя бы до 30 секунд. На кораблях нужны были десантные люки таких размеров, чтобы они позволяли парашютистам и технике оставлять самолеты в минимальное время. Эти требования диктовала военно-транспортной авиации боевая действительность. Нам нужны были самолеты, способные совершать взлет и посадку на грунтовых аэродромах или площадках с минимальным разбегом и пробегом. Требовалось оборудовать их современными средствами самолетовождения и точного десантирования, установить на них стрелковое и ракетное вооружение, необходимое для обороны от истребителей ПВО противника и подавления его наземных средств.
Вскоре после боев в районе букринской излучины Днепра встал вопрос о выброске воздушного десанта на юге, где противнику удалось отсечь от пехоты наши танки, прорвавшиеся в глубину неприятельской обороны. Маршал Советского Союза А. М. Василевский, выслушав мой доклад о десантировании на Днепре, согласился с предложением провести совместное учение наших экипажей и воздушно-десантных подразделений.
Вместе с Головановым и командующим ВДВ генералом Капитохиным мы выбрали район базирования и выброски воздушного десанта. Затем в районе Донбасса провели учение. Оно показало много недочетов, как у десантников, так и у летчиков, потребовало дополнительной подготовки, повторного учения. А тем временем надобность в выброске десанта отпала.
Опыт Великой Отечественной войны, когда непрерывно и широко приходилось использовать тяжелые бомбардировщики ТБ-3 и самолеты Ли-2 для выброски и перевозки войск и грузов в интересах фронтов и действующих и тылу врага партизан, все более убеждал в необходимости образования военно-транспортной авиации. Это диктовалось боевой действительностью. И крепко засела у меня мысль добиться этого.
В 1950 году после окончания Высших академических курсов при Военной академии Генерального штаба я просил назначить меня командующим десантно-транспортной авиацией ВДВ. Жизнь требовала осуществлять также и перевозки войск с тяжелой боевой и специальной техникой.
Командующий ВДВ генерал-полковник А. В. Горбатов, а впоследствии и генерал-полковник В. Ф. Маргелов стали выше ведомственной позиции согласились с выдвинутым мною предложением объединить десантно-транспортную авиацию ВДВ с транспортными частями ВВС и образовать на их основе военно-транспортную авиацию ВВС.
Признаюсь, тогдашний главком ВВС главный маршал авиации К. А. Вершинин без особого восторга склонился к решению на объединение.
- У меня своих проблем хватает, - ответил он, - а тут и за ваши отвечать придется.
Но идею организации военно-транспортной авиации поддержали Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский, начальник Генштаба генерал армии С. М. Штеменко, а позже и Маршал Советского Союза Г. К. Жуков. И в апреле 1955 года последовало решение Министра обороны СССР об образовании военно-транспортной авиации ВВС. Мне была оказана честь возглавить ее.
Следует сказать, что военно-транспортная авиация впитала в себя опыт организации и ведения боевых действий АДД. Она обогащала этот драгоценный опыт в ходе многочисленных учений мирного времени, творчески расширив возможности маневра по воздуху Сухопутных войск и ВВС, многократно и успешно решая внезапно возникавшие задачи по переброске войск, техники, грузов, а также выполняя ответственные задания правительства по перевозкам в интересах народного хозяйства страны.
Вскоре после организации военно-транспортной авиации конструкторское бюро, руководимое талантливым авиационным конструктором Героем Социалистического Труда Олегом Константиновичем Антоновым, в короткие сроки создало с учетом тактико-технических требований ВВС четырехмоторные воздушные корабли Ан-12 и Ан-22, поднимающие основные системы вооружения Сухопутных и Воздушно-десантных войск, средства наземного обеспечения ВВС. Вслед за ними промышленность приступила к серийному выпуску тяжелого военно-транспортного корабля Ил-76 Генерального конструктора Героя Социалистического Труда С. В. Ильюшина. Эта авиационная техника позволила в дальнейшем решать новые задачи воздушных перевозок войск и задачи десантирования.
Опыт многочисленных учений, маневров показал правильность принятого решения. Военно-транспортная авиация, как самостоятельный вид ВВС, прочно утвердилась в Вооруженных Силах и успешно решает многие сложные задачи.
Но продолжим прерванное повествование о Днепре. Наши войска, переправившиеся в районе Смоленска через верховье Днепра, в конце сентября 1943 года с боями форсировали эту крупную водную преграду северное и южнее Киева, преодолели устье реки у Черного моря и захватили на правом берегу крупные плацдармы оперативного значения.
В битве за Днепр участвовали фактически все соединения авиации дальнего действия, начиная от 36-й Смоленской авиадивизии, базировавшейся в северных районах страны, вплоть до 50-й авиадивизии, аэродромы которой располагались на самом левом фланге советско-германского фронта.
Прокладывая путь войскам, наступавшим на запорожском направлении, наши экипажи нанесли эффективный удар по железнодорожному узлу Пологи, забитому немецкими воинскими эшелонами.
"Через Пологи, - писала газета "Красный сокол", - проходило большое количество воинских составов, которые противник торопился перебросить на правый берег Днепра.
Застав фашистов врасплох, наши экипажи сумели закупорить железнодорожный узел, разбив выездные пути и воспламенив несколько эшелонов.
Не успели немцы растащить горящие составы, как над целью вторично появились советские самолеты, которые нанесли еще более мощный удар. Как только отбомбился последний самолет, над Пологами появился экипаж, которому было дано задание сфотографировать результаты боевой работы. Летчику Петрову и штурману Душанову удалось сделать удачный снимок. На нем отчетливо были видны разбитые воинские эшелоны. Таких эшелонов дешифровщики насчитали двадцать два.
Наряду с такими опытными экипажами, как летчики Кретов и Марченко, штурманы Матюшко и Вязовский, отлично действовали молодые летчики Голубев и Кичайкин, Алексеев и Артемьев, Кумец и Волонтырец.
Одновременно наши экипажи успешно блокировали железнодорожные мосты через Днепр"{63}.