Нейт мельком взглянул на меня, его выражение было непроницаемым, затем снова перевел взгляд на Джессику.
— Нет, я этого обещать не буду.
Да! Моё сердце запрыгало в груди, словно маленький ребенок на детской площадке. Он поднялся и встал рядом со своей злобной подругой.
— Почему нет? Кто она для тебя?
Нейт наклонился вперед и попытался её успокоить.
— Не бери в голову, хорошо? Мы можем поговорить об этом потом.
— Почему мы не можем поговорить об этом сейчас? Тебе же она не нравится, не так ли?
Я стала беспокоиться за него. Это было словно пытаться договориться с пьяным. И мне очень хотелось узнать, что он ответит.
— Малыш? — упорно настаивала она. Затем, как будто увидев его в первый раз, чтобы устраивать драму, она сказала, — Ты ужасно выглядишь, Нейт. Что с тобой произошло?
— Джессика, мне не хочется делать этого здесь, но я не могу больше это выносить. Я хочу всё закончить.
— Что?
— Ничего не получается.
— Что не получается?
— Мы.
— Мы?
Нейт кивнул.
— Ты расстаёшься со мной?
— Да.
Ух ты. Двойное ух ты.
К этому времени Тайсон и Джош подошли к нам. Тайсон потягивал лимонад через соломинку, должно быть, это было не так уж и просто, так как ему мешала огромная ухмылка растянувшаяся на его лице. Я предполагаю, что Тайсону не нравилась Джессика так же сильно, как и мне. Джессика толкнула Нейта обеими руками в грудь. Затем она указала своим длинным накладным ногтем в мою сторону.
— Ты! Я не знаю, как ты сделала это, ты — кучерявая, страшная уродина, но я этого не забуду.
Ладно, я прожила без этого зрелища, но она металась перед Нейтом, и ну, перед всем фуд-кортом. Нейт направился к выходу со своими друзьями, но сперва поймал мой взгляд и кротко отсалютовал прежде, чем уйти. Я услышала, как Тайсон сказал: — Чувак! Что это было?
Люсинда наклонилась ближе ко мне.
— Он только что путешествовал с тобой? Снова?
Я кивнула и вздохнула.
— Почему ты продолжаешь это делать?
По тому, как её губы сжались в тонкую линию, я могла сказать, что она была в бешенстве. Я этого не понимала.
— Я не делала этого. Он прикоснулся ко мне.
Она откинулась назад и скрестила руки.
— Тебе надо быть более острожной. Носи перчатки.
Носить перчатки? Двадцать четыре часа семь дней в неделю?
Она упорно продолжала.
— Итак, что произошло на этот раз? Почему он тебя обнимал?
Мне не нравился её тон.
— Это что, допрос?
— Кейси, это именно то, что происходит, уже дважды, в течение скольких недель? Ты должна быть более ответственной. Что, если с ним что-то случится?
Усталость давила на меня, и я на самом деле всего лишь хотела пойти домой спать.
— Может, поговорим потом?
— Ладно, хорошо, — он взяла своё пальто и сумочку. — Но завтра, после того как отоспишься, ты расскажешь мне аб-со-лю-тно всё.
— Договорись, — я прислонилась к ней, пока мы ехали вниз на эскалаторе, ощущая себя истощенной.
***
Кто-то тряс меня за плечо.
— Дорогая? Ты спишь уже слишком долго. Ты себя хорошо чувствуешь?
— Мам? — пробуждение в новой временной эпохе всегда немного сбивало с толку. Я привыкла к посыпаться с восходом солнца в очень морозное утро, и наблюдать за тем, как Нейт пытается развести огонь. Теперь же я уютно устроилась под своим покрывалом синевато-стального цвета, и у меня кружилась голова.
— Какой сегодня день? — спросила я.
— Воскресенье, чуть больше трех часов. Ты проспала почти двадцать четыре часа.
— Ох, — я почесала свои сухие, словно засыпанные песком, глаза. — Ну, ты же знаешь, как долго могут спать подростки.
Мама села на край кровати и стала рассматривать меня.
— Ты могла бы выиграть золотую медаль в соревновании по сну, дорогая.
У мамы были неглубокие морщинки вокруг глаз и рта, которые, как мне казалось, лишь еще больше придавали ей миловидность. Я потянулась к её руке и удивилась тому, что меня захлестнуло непривычной волной нежности. Я поняла, что скучала по ней.
Много раз меня манила идея рассказать ей о своей другой жизни. Но собственно, что могут сделать родители, если их ребенок расскажет им такую безумную историю? Потратят бешеные деньги на детского психиатра, вот что. Мне придется взять её с собой, чтобы доказать это, и после того, через что я только что прошла с Нейтом, ну, я убеждена, что это будет плохой идеей. Что если что-то случится с ней там? Понимание этого и её неспособность мне помочь лишь поставит перед обрывом.
Она выпустила мою руку и встала.