Затем Джером сказал:
— Парни, давайте дадим куколке пройти.
— Спасибо, — сказала я хриплым — и сексуальным, как я надеялась — голосом. — Увидимся.
Мы не спеша дошли к лестнице и я последовала за Самюэлем в его квартиру, расположенную на первом этаже. Моё сердце колотилось со скоростью одна миля в минуту; я ощущала себя как перепуганный кролику, который только что с избежал когтей ястреба. Вскоре мы были в безопасности. Относительно.
Дверь в квартиру Самюэля не помешало бы смазать. Мы вошли в маленькую кухоньку. Пол был выложен черной и белой плиткой в шахматном порядке белый холодильник, был ниже меня, у него были закругленные углы и рычаг в качестве ручки; маленькая газовая плита и одна раковина, доверху набитая посудой. Стол был блестящим с черно-белыми крапинками, с хромированной окантовкой и ножками. За столом сидели две девочки, примерно восьми и десяти лет, с широко распахнутыми глазами.
— Это мои две младшие сестренки, Коретта и Иоланда.
Я узнала в Иоланде ту самую маленькую девочку с красным мячом.
— Милое платье, — сказала она. Коретта робко помазала в качестве приветствия, но также пристально вглядывалась в моё платье.
Показывая жестом на меня, Самюэль сказал:
— Это моя подруга из школы. Её зовут Кассандра. — Повернувшись ко мне, он добавил. — Ну, эм, не хочешь посидеть со мной в гостиной?
Я кивнула и последовала за ним в другую, действительно маленькую комнату, наполненную приземистой желто-коричневой софой и двумя такими же креслами, притиснутыми к стене, облицованной коричневыми панелями. Плетёный овальный коврик лежал посередине серовато-белого линолеума. Я села в кресло, которое стояло ближе ко мне.
— Не хочешь ли чаю? — Предложил Самюэль. Я кивнула. Я испытывала жажду. И была голодна, но не хотела показаться невоспитанной, говоря об этом. Самюэль оказался гостеприимным хозяином, он принес мне чай и печенье. Я жадно проглотила печенье, по мере возможности, стараясь показаться благовоспитанной. В конце концов, на мне было это прекрасное платье и красивые сандалии.
— Было смело с твоей стороны сделать то, что ты сделала внизу. Глупо, но смело, — сказал Самюэль.
— Спасибо?
— Они плохие ребята. Неудача натолкнуться на них.
Самюэль потягивал чай, глубоко вздыхая. Мы оба приходили в себя после выброса адреналина из-за нашего близкого столкновения. Я не хотела думать об ужасных вещах, которые могли произойти. У меня даже почти не было времени на беспокойство о Нейте. Я исчезла с фермы Ватсонов и он подумает, что я вернулась домой без него.
Самюэль наклонился и вперёд и тихо заговорил:
— У тебя проблемы дома и в школе, и ты собиралась сбежать. Я убедил тебя пойти со мной домой для того, чтобы моя мама могла помочь тебе и отговорить тебя от этого.
Ах, алиби.
— Ты думаешь, они в это поверят?
— Я не знаю. Но это позволит нам выиграть немного времени.
— Стало быть, ты живешь здесь с мамой и двумя маленькими сестрами?
— И со старшей сестрой, Розой. — Его лицо напряглось, когда он упомянул о ней. — Ты встретишься с ней позже. И моим братом, Ион, ему пятнадцать.
— У тебя на самом деле есть брат Ион? — Он фыркнул от смеха.
— Ага, не там, однако.
Я чувствовала, что наступает истощение от путешествия, и подозревала, что Самюэль ощущал то же самое. Нам надо продолжать разговаривать. Я позволит мне не заснуть здесь, как минимум, пока его мама не придет домой.
— Что происходит вокруг? Я знаю, что сейчас 1961 год, первый Акт о Гражданских правах был вынесен на рассмотрение в 1957 году, но это северный штат. Почему такая очевидная дискриминация?
Самюэль откинулся назад и долго изучающе рассматривал меня. Ах, ох. Я высказалась чересчур прямо.
— Первый Акт о Гражданских правах? Ты из какого года? — я нервно оглянулась, бросив взгляд на кухню.
— Не волнуйся, они играют на улице, — верно, я же слышала, как скрипнула дверь.
— Я из, ну, будущего. — Это прозвучало как из научной фантастики. Однако, он мне поверил.
— Какой год? — он снова наклонился вперед, в его глазах читался серьёзный интерес.
— Я не уверена, что должна рассказывать, — я должна быть аккуратна. У Самюэля не было возможности посмотреть трилогию "Назад в будущее", чтобы понять какую опасность могут представлять знания о будущем до того, как оно наступило.
— Хотя бы приблизительно. Восьмидесятые?
— Нет. — Слава Богу. Я видела фотографии своей мамы с пышной объемной прической восьмидесятых. А впрочем, я, вероятно, отлично бы приспособилась к этому.
— Позже? — Я кивнула в согласии головой. Он открыл рот от изумления. — 2000 год?
— Немного позже.
— Ух, ты, — он тихо присвистнул. — Там есть летающие машины?
— Нет. Мы все ещё ездим по земле. Самюэль, я не собираюсь тебе рассказывать ничего о будущем. Знание о событиях, до того как они произошли, может нанести тебе вред.
Он откинулся назад.
— Думаю, что ты права. Но ты не можешь винить меня за любопытство.
— Вернемся к моему вопросу, — подстрекала я его.
— Ах, да, ну даже, несмотря на то, что у нас здесь нет указателей "только белые" или "только черные", как на юге, здесь всё ещё достаточно сильное напряжение между черными и белыми. У нас черные соседи, церкви для черных и даже хотя наши школы не проводят официальную дискриминацию, реальность гораздо отличается.
Я полагала, что понимаю это.
— Всё станет лучше, Кейси? — Прошептал он. Я думаю, он боялся услышать ответ.
Я колебалась с ответом.
— В некотором роде, да, — сказала я, подумав о первом Президенте-афроамериканце. И в некотором роде, нет, потому что в мире до сих пор расовое неравенство. Но я не хотела вдаваться в это. Он понял моё молчание по этому вопросу.
Дверь заскрипела и хлопнула.
— Роза пришла, — сказал он. — И интрига закручивается.
Что он под этим подразумевал?
— Помогите мне! — позвала Роза. — Тревога вспыхнула на лице Самюэля, когда он метнулся к ней.
— Продукты? — спросил он.
— Ох, прости, Сэм. Я не хотела.
Он заметила меня, заглядывая в кухню. Роза была старше Самюэля и почти такого же роста. Её волосы были убраны под цветной шарф. Она была миловидной, напоминала мне немного Алишу Киз, и её живот был похож на надутый пляжный мяч. Это объясняло беспокойство Самюэля. Его сестра Роза абсолютно точно ждет ребенка.
— Кто она? — Спросила Роза, её глаза вопрошали и светились беспокойством.
— Она друг.
Она повернулась спиной и понизила свой голос, но так как квартира была чересчур маленькая, я всё ещё могла расслышать, что она говорит.
— Мама тебя убьёт, Сэм.
— Ты же всё ещё жива.
Роза открыла буфет и начала выкладывать содержимое коричневого бумажного пакета.
— Я не уверена, что её сердце выдержит такое снова.