— Иди домой, Каграман. Они уедут на буровую, тебя де возьмут. Все равно ты им ничем помочь не сможешь.
— Как это так не смогу? — В голосе Каграмана прозвучала обида. — Надо будет — по телефону в культбудку позвонят…
С неровным урчаньем над морем летел самолет. Его не было видно, и только красный и зеленый сигнальные огни медленно плыли по небу, словно их кто-то тянул за ниточку.
— Хочешь, я тебе расскажу свою биографию? — неожиданно предложил Каграман.
Я сел рядом с ним и приготовился слушать.
— Родился я, — начал Каграман, — в 1930 году в городе Сальяне, а в 1937 году остался круглым сиротой. Отец мой работал механиком на хлопковом заводе, хорошо зарабатывал. А в 1936 году на заводе случился пожар, отец бросился тушить, одежда на нем загорелась, и он умер. Отец у меня был хороший, похожий на Николая Артемовича. А мать в 1937 году умерла. Осталось нас пять человек детей. Старшему, Албасану, тогда шел двенадцатый год, мне — восьмой, а остальные еще меньше. Нас взяла неродная сестра, но ей было трудно прокормить-нас, и мы пошли работать в колхоз. Албасан стал на чигире работать, а меня взял агроном. Он меня учил сортировать семечки и сажать их на опытном поле. Албасан хорошо работал, сестра помогала, агроном помогал, и все они велели мне ходить учиться. И стал я днем работать, а вечером учиться. Все было хорошо.
А в 1946 году увидел я на базаре афишу — производится набор в ремесленное училище. Поговорил я с нашими ребятами из колхоза, и в августе я и еще трое наших сели в машину, чтобы ехать в Баку.
Приехали в Баку. Нашли ремесленное училище № 5. Подали справки. Выстроили нас в ряд, прочли название специальностей. Названия все непонятные: операторы, помощники операторов и всякие другие. Говорят нам, что все эти специальности дают людям, добывающим нефть. А я тогда по нефти не знал ничего: штанга что такое — не знал, плунжер что такое — не знал. Ничего не знал.
Выбрал я специальность, которая мне была сразу понятна, — слесарь. Стал учиться.
В первый день на парте я ножом стал вырезывать число и свою фамилию в память о дне, когда я начал, учиться. Комсорг Рагимов пришел и отобрал нож. Комсорг Рагимов велел хорошо русский язык учить, велел русскую газету «Вышка» каждый день хоть понемногу читать, три раза читать, пять раз читать, слова запоминать. Я тогда по-русски совсем ничего не понимал. Некоторые не послушались комсорга Рагимова, не читали, а я стал читать и вот теперь немного могу разговаривать.
Один раз пошел я вечером в класс, а там сидит много людей, и комсорг Рагимов что-то им говорит. Когда я пришел и сел, комсорг Рагимов спросил:
— Тебе что, Каграман?
— Хочу посидеть, послушать.
— Сейчас тебе нельзя, сейчас у нас закрытое комсомольское собрание, — сказал комсорг Рагимов.
Я обиделся. Всем можно, а мне нельзя.
На другой день я подошел к комсоргу Рагимову и сказал:
— Хочу в комсомол.
— А ты хорошо знаешь, что такое комсомол? — спросил Рагимов.
Хорошо я не знал и ответил так:
— Комсомолец — это такой человек, который хорошо учится, хорошо работает и помогает другим.
Комсорг Рагимов немного подумал и сказал: «Правильно». И меня приняли в комсомол.
Стал я еще лучше учиться, лучше работать и другим помогать. Когда бывали у нас практические занятия, я смотрел, у кого плохо дело идет, напильник виляет. Положу свою руку на его руку и показываю, как напильник ходить.
На экзамене ответил я на отлично. Дали мне похвальную грамоту, премировали деньгами.
Получил я звание слесаря пятого разряда.
Один раз к нам в общежитие пришли директор ремесленного училища и человек, похожий на моего отца. Человек, похожий на моего отца, говорит комсоргу Рагимову: «Дай мне ребят, только получше». Я бросился к себе, достал из тумбочки аттестат, похвальную грамоту и сказал:
— Возьми меня… Вот, смотри, мой аттестат. Вот похвальная грамота.
Николай Артемович взял меня, Сакине Алиеву, которая училась вместе с нами, и еще двух девчат.
Когда прощались, комсорг Рагимов отдал мой ножик и сказал:
— Ты слушай не только то, что тебе скажет мастер. Ты слушай и то, что он будет говорить помощнику мастера, все старайся понять, что тебя даже и не касается.
Мы сели в машину и поехали на промысел.
— Раз ты хороший работник, я тебя направляю в бригаду, которая не выполняет план, — сказал Николай Артемович.
Тогда бригада Бедирханова выполняла задание на 98%, иногда на 99% — больше не было. Я стал стараться.
Один раз приехал фотограф. Мастер велел мне сниматься. Меня сняли, и я совсем забыл про это. А в выходной день сидели мы с товарищем на приморском бульваре, я купил «Вышку», развернул, смотрю — я. Не поверил, дал товарищу: «Посмотри, кто это». Он сказал: «Это ты», и прочитал: «Оператор 1-го промысла треста «Сталиннефть» Каграман Джабраилов, выполняющий нормы на 130%». Я схватил газету и прямо с бульвара побежал на промысел, в бригаду, показывать газету. Но там уже все знали и только посмеялись, что у меня пропал билет в кино.