Юр рассеянно огляделся, осел на ствол поваленного старого дерева. Впился руками в косматую голову.
– Мой мальчик… умер, – произнес он хрипло и после надолго замолчал.
Взрывник тоже молчал. Присел рядом на корявый ствол.
– Я не виноват, что так вышло… – спустя длительное время произнес мальчик, – тело было свободным, ваш сын его покинул. Но в нем осталось немного памяти и чувства к родным… Если от этого легче вам с…
– Не смей! Ни в коем случае не смей говорить ей правду!
– Но…
– Не губи мне семью, не надо, пожалуйста. Пусть они будут счастливы, хотя бы до твоего этого переноса.
– Ну, как бы я тут с вами и после него останусь, вообще-то, – пожал плечами мальчишка. – Дело в том, что они делают копию, а оригинал остается на месте, ну, или наоборот, я толком не знаю этой их системы.
Еще полчаса Взрывник объяснял и без того ошарашенному человеку, что такое копия и клонирование.
– Ну, тогда, может, ты уже там, в этом твоем Стиксе?
– Нет. Когда происходит перенос, всегда вокруг вонючий туман, а его пока не было.
– Так вот почему ты в тот раз рванул на улицу и так внюхивался. А мы-то подумали, что головой ты после болезни трохи повредился… – Юр глянул на ребенка, прищурив глаз, и с грустью усмехнулся.
– Ага, но то обычный был, простой туман. К сожалению. Юр, а что тебе Мурайка показала, как ты понял, что я не Калин?
– Себя увидел, тебя, глотов и жутких огромных монстров. Много чего увидел из того мира. Что успела она в твоей голове подглядеть, то и мне показала.
– Но я не понимаю, как это она делает?
– Кхым… вообще-то, об этом никто не знает и знать не должен. В нашем мире, Ка… – мужчина осекся на полуслове, так и не договорив имя сына, поправился быстро, – Взрывник, тоже есть свои монстры-мутанты, и люди их очень боятся. Таким, как я… и ты… не место среди людей. Мы – мутанты. Пусть не корявые внешностью, но все же не такие, как все. Боги зачем-то даровали нам способности, из-за которых первый же встречный, если не попытается убить, то точно расскажет в Храме, и тогда на нас откроют охоту. Плаксунья же, она залезает человеку, да и не только человеку, в голову и будоражит память, заставляет видеть даже давно забытые моменты из жизни. Если она охотится, то жертва видит что-то очень хорошее, приятное и наслаждается зрелищем, пока ее не сожрут, а если она знакомится, то тогда вытягивает из твоей памяти все подряд. Плаксуньи, они вообще очень любопытные животные и очень умны, почти как человек.
– Так это же телепатия! – воскликнул Взрывник, аж подпрыгнув на месте.
– Тс-с! Не ори. Всех людей даже с малейшим отклонением от нормальности сдают Кардиналам, и это в лучшем случае, если не убьют при поимке. А что те делают с несчастными, никому неизвестно, но от них еще никто не возвращался. Если станет известно про эту телепатию, быть беде. Даже своим близким нельзя говорить.
– Мама не знает? – спросил мальчик, даже не заметив, что вновь назвал матерью ту, к которой он вроде как не имеет никакого отношения.
А вот Юр заметил, но не поправил.
– Я жутко боялся, что мои дети унаследуют эту способность, и как в воду глядел. Плаксуньи чувствуют тех, кто не прост, вот она и подошла к тебе, заметила что-то, но, порывшись в твоей голове, признала за своего. Калина эта способность, переданная мной по наследству, или твоя личная, принесенная каким-то образом с собой, я не знаю, но раньше мой сын такое делать не умел.
– А если бы не признала?
– Ну, тогда бы случилась беда.
– Брр… – зябко передернул мальчик плечами.
Юр внимательно рассматривал ребенка.
– Но почему она меня признала, как? Я же чужой для вас.
– Сам не знаю. Видимо, не совсем и чужой, раз признала. Думаю, она не зря мне двойника показывала и тебя, маленького совсем, на бумаге и в этом твоем доме для сирот. Неспроста это, неспроста. Мыслей много у меня… Знаешь, все же пойдем к Люту, может, он и сможет разобраться во всем этом.
– Ты же сказал, что нельзя никому говорить.
– Моему отцу можно, он знает про все. Проклятье-то семейное.
– Это не проклятье, Юр. Это – генетика. Видимо, просто мутация передается в роду от отца к сыну, вот и все.
– Ох, молчи лучше. Не доведи Боги, твои слова чудные кто посторонний услышит.