- Эй ты чего? – обеспокоенно спросила Настя и пододвинувшись ближе, обняла меня. – Почему ты так думаешь?
- Потому что так не делают хорошие люди. Я – плохая, - от её объятий мне захотелось зарыдать.
- А что ты делаешь? - из Кати выходил неплохой психолог.
- Я не говорю, что действительно думаю. Я притворяюсь, я всегда играю. Я – плохой человек, но вас я не брошу.
Катя взяла мои руки в свои и успокаивающими движениями поглаживала их. – Мы всё врём, даже самим себе, в этом нет ничего страшного. Это совсем не значит, что ты плохая. Ты всем помогаешь, ты выходишь на волонтерство. Разве это бы сделал плохой человек?
- Это другое. Я - плохой человек, - всё не покидала меня мысль.
- А ну прекрати. Ты самый замечательный человек, которого я знаю, - Настя ещё более усерднее продолжила гладить меня по спине. – Ты же знаешь, что я сделала. Но ты не считаешь меня плохой.
- А что ты сделала? – осторожно спросила Катя.
- Да переспала с тремя парнями и двум отсосала, - без заминки и стыда в голосе призналась Настя. – У всех есть свой шкаф со скелетами.
- Я всё упустила, - начала выливаться вторая навязчивая, затаившаяся мысль. – Я теперь ни за что не угонюсь за вами. Я так и останусь тупой для преподавателей.
- Ну что ты такое говоришь. Ты умная, у тебя очень хорошо выходит практика. Я вот ни разу не была в больнице, а ты и уколы делала и капельницы ставила, и кровь брала.
- Это не сложно наработать. Я про другое, я про свой мозг. Я бы могла знать больше, учиться лучше. Но я всё потеряла и теперь мне не догнать вас.
- Если ты захочешь, ты будешь лучше нас, - всё пыталась переубедить меня Катя.
- Нет, я училась по-другому. Мой мозг не привык так работать.
- Ну а почему ты не перешла в другую школу?
- Я пыталась в десятом классе, но меня не взяли. И правильно, я бы не справилась. Надо было раньше, в пятом классе. А сейчас слишком поздно.
- Ничего не поздно, наш мозг ещё развивается.
И тут Вика встала с дивана и легла на пол.
- Вика ты чего? Тебе плохо? – все негативные мысли тут же улетучились.
- Угу, - выдавила она из себя.
Я подошла к ней. – Давай ты сейчас встанешь, и мы подышим воздухом.
Вика, схватившись, за меня пошла к балкону. Сначала она стояла, облокотившись о перила, потом выпрямилась и начала глубоко дышать.
- Ну как? Лучше? – обеспокоенно спросила я.
- Угу, - и тут она меня обняла, не так сильно, как Катя и не так успокаивающе, как Настя, от неё будто исходило душевное спокойствие и тепло. – Ты самый хороший человек. Прости, - и тут она с неимоверной скоростью покинула балкон.
Я последовала за ней. Вика к этому времени уже склонилась над туалетом.
- Ничего страшного, - я аккуратно собрала её волосы в хвост. – Так будет легче.
Последовали звуки извлечения содержимого желудка. - Извини, пожалуйста.
- Всё в порядке. В прошлом году я так же держала волосы, пока моя подруга блевала.
Ещё после нескольких приступов рвоты она встала и поспешила смыть улики.
- Полегчало?
- Немного, - стыдливо призналась та.
- Давай ты выпьешь водички, и мы ещё выйдем подышать.
- Нет всё в порядке.
Хозяйка всё так же сидела в одиночестве на маленьком диванчике и прислушивалась к разговору девочек, которые даже и не обратили внимание, что мы к ним подсели.
- Я же ненавидела эту музыкальную школу, но ради мамы отмучалась эти шесть лет. Если бы ты знала, как она возненавидела Сашу, когда мы начали встречаться.
- Почему? Саша же хороший парень.
- Он отвлекает меня от учёбы. Если бы не он, я бы в Питере или Москве училась. А я поехала сюда, за ним, жить стали вместе.
К счастью, Катя переключила всё внимание на себя, а я больше не говорила: «я - плохой человек». Мои мысли сменились на другие, что эта гениальная девочка несчастна по-своему.
После такого вечера мне стало страшно, я теперь не доверяла самой себе. Мои мысли и желание и без этого не вызывали одобрения, но теперь я ими ко всему прочему не могла управлять. Я не жалела, что напилась и рассказала, но мне было стыдно перед ними. Меня видели умной девочкой на позитиве со свои миром в голове и ни у кого и в мыслях не было, что я считаю себя плохим человеком, который ненавидит себя. При чем не из-за внешности, что легко поправимо. Я не люблю себя внутренне, свои мысли, свое отношение, своё прошлое. Они ещё неделю смотрели на меня с беспокойством, будто я тогда рассказывала о самоубийстве. Я сознаюсь, что у меня иногда проскакивали пассивные суицидальные мысли с шести лет (то есть сколько я себя помню), но это укрыто под семью печатями. И очень надеюсь, что они не рухнут.